оказаться перед Меркором. Сделав это, она почувствовала, что кожа ее порозовела от ярости и поняла, что гребень у нее на лбу и ее чешуя стали ярче.
— Я никогда не просила об этом! — Ее тихий голос срывался от злости и горечи. — Тинталья никогда не спрашивала нашего согласия на изменения, которые пережили Рейн и я, не говоря о том, чтобы предупредить о том, что наш ребенок может пострадать из-за них. Перемены принесли нам красоту и удовольствие, но мы бы никогда не согласились на них, если бы знали какую цену придется заплатить! И я никогда не пила кровь Тинтальи! Как тогда, мои изменения могут быть вызваны ею?
Дракон склонил голову и посмотрел на нее сверху вниз. В его черных глазах кружились серебряные вспышки, словно затянутые в огромные водовороты. Но его ответ был скорее задумчивым, чем гневным. — Ты оказалась с ней рядом в какой-то момент. Ты прикасалась руками к кокону дракона? Разделяла с ней мысли на протяжении долгого времени, может вдыхала тепло ее дыхания?
Рейн тихо заговорил, скорее обращаясь к ней, чем к дракону. — Мы с Сельденом были там, когда она выбралась из кокона. Воздух был полон запахом дракона, мы оба вдыхали его.
Я тоже была там, в той самой комнате. И Са знает, я разделяла ее мысли в тот момент. Но…
Неожиданно Меркор издал нетерпеливый звук, прервавший ее. Он посмотрел вверх, на утреннее небо, как будто хотел взлететь и приступить к дневной охоте. Остальные драконы уже улетели. Он один задержался и она знала, что он не останется надолго. Когда он снова посмотрел на Малту, темная жидкость его огромных глаз вращалась медленнее. Он долго изучал ее. Сильное любопытство прозвучало в заданном им вопросе: — Почему ты задаешь столько вопросов, Малта Вестрит Хурпус? — Малта могла чувствовать, как он мягко пытается вынудить ее дать честный ответ, используя полное имя. — Тебя осознанно изменили Серебром. Запах этой магии исходит от тебя и будит мою жажду по ней. Зачем ты задаешь вопросы, когда на самом деле, отлично знаешь ответы.
— Меня? Тинталья пометила меня синим, а не серебряным! — Она посмотрела на чешуйки на своих руках, пытаясь понять смысл его слов.
Меркор презрительно фыркнул. — Ты носишь печать Серебра сзади на шее. Я до сих пор чувствую ее запах, хоть ты и носишь ее уже много лет. Кто-то коснулся тебя зная что делает и с преследуя какую-то цель. Он направил твой путь, чтобы ты смогла выполнить великое деяние. — Дракон склонился к ней так, что она увидела отражение своего изумленного лица в его сверкающем черном глазе. — Откуда взялось Серебро, которое отметило твою шею? Ты должна знать, как велика наша нужда в нем! Ты пришла к нам с просьбой о помощи, но скрыла от нас, откуда взялось Серебро, которое начало твое изменение.
Рука Малты легла на тыльную часть шеи. — Я не знаю о чем ты говоришь! — смущенно сказала она. Но она знала о едва заметных серебряных чешуйках, каждая отметка размером со след от пальца. Никогда раньше она не связывала их с драконами. Отметки появились с того дня, когда ее семья была на Совершенном, задолго до того, как падение Удачного заставило ее бежать в Дождевые Чащобы и в конце концов привело в комнату, где хранились драконьи коконы. Не дракон оставил их на ней. Тинталья была ответственна за многое в ее жизни, но не за эти метки.
Рейн высказался в ее защиту. — У нее всегда были эти метки. Родимые пятна, просто темные пятнышки, которые стали серебряными теперь, когда она изменилась. Вот и все. Мы ничего не скрываем от вас, о великий дракон. Все что у нас есть, принадлежит тебе, если только ты спасешь нашего ребенка. Забери мою жизнь, съешь меня прямо сейчас, если хочешь, но дай моему сыну хоть миг умиротворения и покоя! — А затем, мужчина, которого Малта любила больше жизни упал на колени и склонил голову перед золотым драконом.
— О, пожалуйста, — взмолилась она, зная какими прожорливыми были драконы. Но Меркор не ответил на вызов. Во всяком случае он замер в неподвижности, словно был высечен из камня. Хранители собравшиеся вокруг хранили молчание. Сильве держала руку на плече своего дракона, а Элис стояла поднеся обе руки ко рту, словно сдерживая крик ужаса.
Потом дракон медленно повернул голову. — Ты говоришь эти слова, словно сама веришь в них. Боюсь, ты не знаешь ничего полезного. Элдерлинг Тинтальи, я ничем не могу помочь твоему младенцу. Но если ты предана драконам… Он поднял голову выше и неожиданно проревел вслух, обращая свою команду к каждому хранителю, стоявшему там: — Найдите для нас колодец с Серебром! Она, доказательство того, что один из них все еще существует где-то! За время ее жизни, кто-то коснулся Серебра и разделил с ней это прикосновение. Если вы хоть немного не безразличны к нам, пусть это станет вашим делом. Потому что, пока он не будет найден, ни один Элдерлинг не может быть завершен, ни один дракон не может процветать. Найдите для нас колодец с Серебром.
— Если мы найдем для вас этот Серебряный колодец, тогда вы поможете спасти нашего ребенка? — Малта неуклюже пыталась торговаться. Она ничего не знала о Серебре. Предложить его, было ее последней надеждой.
Дракон посмотрел на нее в последний раз. — Я уже сказал тебе. Только Тинталья может спасти твоего ребенка. Свяжись с ней, Элдерлинг. Расскажи своей драконице о своей просьбе и возможно, она прилетит, чтобы помочь тебе. — Он отвернулся, а Сильве убрала свою руку и отступила с его пути. Он не смотрел на Малту, когда добавил: — Но особой надежды нет. Тинталья не прилетела к нам, когда мы в ней нуждались. Если она не прилетела к драконам, я сомневаюсь, что она прилетит к Элдерлингу,
Малта не могла вдохнуть. Знал ли дракон, что только-что приговорил ее ребенка к смерти? Понимал ли, что это значило для них? Он посмотрел на
