угодили ей в морду. Они отскочили от нее, одна от выступающей брови и еще две ударили в область под глазом. Очевидно, что глаз был их целью и в этот момент, она окончательно поняла, что они собираются ее убить. Она повернулась боком и плечом, открывая им только ту часть своего тела, которая надежнее всего была покрыта чешуей. Одновременно она ударила хвостом и несколько человек упали, кто-то от ее удара, а кто-то отчаянно пытаясь избежать его. Она почувствовала, что к ней приближаются еще люди: они пытались ее окружить!
Вперед бросился человек с копьем, на его лице застыла гримаса ужаса и решимости. Одному из ее предков был знаком этот прием, так что она не стала подниматься на задние лапы и открывать им свое мягкое брюхо. Крылья она крепко прижимала к бокам, чтобы не дать им увидеть свое слабое место: воспаленную рану. Вместо этого, она откинула голову на длинной шее назад, а потом резко выбросила вперед, открыв пасть, чтобы выпустить облако яда.
Ни капли яда не вылетело из широко распахнутых челюстей. Ядовитые мешочки были пусты, последствия ее долгой болезни. Нападавшие закрылись, а один человек закричал, когда их накрыло облаком слюны. Когда, несколько мгновений спустя, они поняли, что остались невредимыми, они победно загомонили и бросились на нее в яростной атаке.
Она собиралась ловко развернуться, чтобы встретить их выпад беспощадным ударом хвоста. Вместо этого, она медленно развернулась хромая, двигаясь тяжело, словно раненный буйвол. Они наступали на нее, кололи ее своими пиками и воплями. В их мыслях она могла разобрать лишь страх, триумф и жажду крови, словно дралась с шакалами за добычу. Она ударила хвостом, отбросила нескольких, а остальные глумясь над ней, сумели отскочить.
«Вы за это заплатите!» — зарычала она и уловила, что один или двое из них были поражены тем, что животное может говорить. Но остальные оказались глухи к ее словам, как и многие другие люди. Они снова подобрались к ней, атакуя своими бесполезными, против ее прочной чешуи, копьями. Она повернулась к ним, думая напасть на них и разорвать как можно больше из них зубами. Но взметнулось копье и ударило ее в опасной близости от глаза и внезапно она испытала укол страха. Эти людишки могли убить ее. Это были не пастухи, пытавшиеся отогнать ее от стада и не охотники, пытавшиеся защитить от нее свою добычу. Эти пришли чтобы убить ее.
Она снова зарычала, и с легким удовольствием увидела, что некоторые из них поспешно разбежались. Но остальные подняли свои копья и побежали по направлению к ней.
у Тинтальи не осталось выбора. Она неуклюже метнулась в их сторону, а потом, тяжело двинулась на них, раскачивая головой из стороны в сторону, одних отбрасывая в тростник, а других давя ногами. Проходя она наступала на свои вопящие жертвы, мстительно распяленными лапами, убеждаясь, что как следует достала их когтями.
Когда она пройдет их, у нее не останется пути безопаснее, чем река впереди. Она не могла взлететь: ей нужно было время, чтобы размять мышцы и место, чтобы подготовить себя к первому болезненному прыжку в небо. Пробиваясь сквозь них, она хлестала хвостом, испытывая удовлетворение, когда чувствовала, что удар попал в цель и слышала человеческие крики. Она не оглядывалась. Лучше, чтобы это выглядело так, словно она просто уходит, а не убегает.
Река ждала. Она не останавливаясь вошла в нее. Ее враги привязали свои корабли ниже по течению. Значит, они отбросили свою склоку, из-за чего-бы она не возникла и объединились друг с другом ради того, чтобы напасть на нее! Она подумала, не стоит ли по дороге разрушить лодки, но засомневалась, что ей это по силам. Вместо этого, она двинулась вверх по реке, вода достигала ее груди. Если они решат преследовать ее, им придется снова погрузиться на корабли и поработать веслами. А если они догонят ее, то она просто сможет перевернуть лодку или, просто переломать весла.
Она слышала, как они разочарованно кричат на берегу. Позади нее, в воду упало копье, а в спинные пластины ударилась стрела, она попала между ними, едва зацепив ее и упала. Глупые насекомые, они осмелились напасть на нее! Если бы она уже не была ранена, лишь куски дымящегося мяса и груда переломанных деревяшек остались бы от них и их кораблей!
Она сделала очередной шаг и речная вода проникла под ее плотно прижатые крылья и она взревела от нестерпимой боли, когда ледяная вода кислотным прикосновением добралась до ее раны. Покачнувшись она упала на колени, когда страшная боль пронзила ее глубже, чем когда-нибудь проникал наконечник стрелы. Люди на берегу закричали и заухали как обезьяны, увидев что она тонет, ее ноги ослабели. Она обернулась, чтобы посмотреть на них и во вспыхнувшем безудержном гневе, послала им мысль: Вы все умрете! Я даю вам слово дракона. Все люди, напавшие на дракона умрут!
Она направила эту яростную мысль как можно дальше, отчаянное послание далеким драконам Кельсингры. Пока боль вгрызалась все глубже, а холодная вода смывала тепло с ее плоти, она гадала, услышал ли ее кто-нибудь.
День 5-й месяца Пашни.
Год 7-ой Вольного Союза Торговцев.
От Гильдии Хранителей Птиц.
Уведомление об официальном выражении благодарности.
К отправлению во все Залы Гильдии.
С большой радостью мы сообщаем о чести оказанной Эреку Данварроу, бывшему Хранителю птиц Удачного и действующему Мастеру Разводящему Птиц, за верную службу Гильдии. Этой благодарностью мы признаем его выдающиеся заслуги в программе по разведению птиц в Удачном и особенно, в
