– Я же сказал – кордон перекрыт. Куда ты собрался? Да и Келлз велел дать тебе выспаться.
– Кстати, о Келлзе. Что от него слышно?
– Осматривается на местах.
– Значит, не нравится, – заключил я, вставая.
Нога гнулась плохо, но далеко не так, как я ожидал. Я приятно удивился почти нормальной походке, когда Деган вывел меня из комнаты в коридор. Проклятый Джелем все-таки знал свое дело.
Снаружи смеркалось. В коридоре горели свечи, в жаровне у ворот разожгли небольшой костер.
Люди Келлза суетились, как бывает только в отчаянии. Никто не говорил, но я угадывал их мысли по глазам и учащенному дыханию: «Имперцы здесь. Мы схватимся с Кушаками, как Исидор». А о судьбе Короля-Тени и его Кентов помнили все. Пленных не брали, пощады не давали и переговоров не вели.
Теперь будет то же самое, если не хуже.
– Послушай, – сказал я, – мне нужно…
И застыл посреди двора.
Переговоры. Император не вел их, но лишь потому, что ни у кого не было достойных предложений. Что дал бы ему Круг? Ничего.
А нынче?
– Что тебе нужно? – спросил Деган.
Я поднял руку – помолчи и дай подумать.
Тогда Кругу было нечего предложить, зато сейчас у нас появилась книга Иокладии. Если что-то могло заинтересовать императора и побудить его отступиться от кордона и Круга, то это был дневник покойного Эталона.
Правда, могло и ожесточить. Возможно, он предпочтет уничтожить всех, кто видел ее хотя бы издали. Но список вышел бы чертовски длинным; вдобавок император был близок к этому, коль скоро Кушаки уже орудовали в кордоне.
Рискованная затея, способная быть спасительной. Всего-то и нужно было предать Келлза. И Круг. И в некотором смысле себя.
Ибо наш главный закон гласил, что Круг не водится с империей, ему плевать на империю. Мы смеялись властям в лицо и делали вид, что не боимся. Мы были Кругом. Мы жили не по закону, потому что были умнее закона. А империя – что империя? Нужно избегать столкновений, не попадать под ее тяжелую руку. В карман лезть – но не часто. И никогда не верить ей, не набиваться в друзья.
А Братья, которые все-таки к ней ладились, теряли наше доверие. Стать крысой означало подвергнуться остракизму со стороны тех, кто недавно называл тебя родней. Если я сделаю то, что планирую, передо мной захлопнутся все двери и отвернутся все друзья. Я буду мертв для Круга. Всем будет наплевать на мои мотивы, зачтется только факт. Я пойду дальше организации, дальше многочисленной семьи Круга и обращусь к империи. До этого не додумался даже Келлз, а он рисковал больше, чем я.
Меня не просто изгонят – Круг откроет на меня охоту. Так почему я вообще об этом думаю?
Потому что прочие варианты были хуже: Тень станет Королем, Келлз – его лакеем, а я – их шестеркой; или еще неприятнее: победит Одиночество, а Никко станет ее левой рукой. Оба сценария меня не устраивали, и мне не найти покоя, даже когда уляжется пыль. Либо работать на сломленного человека, либо остаток жизни скрываться от Клинков Никко, которых тот будет посылать толпами. А в итоге империя все равно сокрушит Круг.
Нет, лучше некоему Носу проникнуть в логово императора и спасти Круг или хотя бы попытаться. Меня не забудут, даже если отвернутся. Как-нибудь переживу.
Одна беда – придется предать Келлза, но он все равно не дал бы мне добро. Он уже решил лечь под Тень, а я не мог позволить ему избрать этот путь.
– Так что тебе нужно? – повторил Деган.
– Я должен выбраться отсюда, – сказал я.
– Не возражаю, но зачем?
Я отошел в сторону – мимо проходил какой-то Кент.
– Келлз хочет отдать дневник Тени, – сообщил я.
Деган отшатнулся:
– Тени?! Но как…
– Просто имей в виду, – оборвал его я.
– И это, как я понимаю, тебя не устраивает?
– Нет. И Одиночеству я тоже его не отдам.
Деган пристально посмотрел на меня.
– Одиночеству… Значит, она и есть второй Серый Принц?
