войну за книгу – чистой воды самоубийство. Остается одно: ты за моей спиной и по приказу Келлза пытаешься с кем-то договориться.
– Ты меня раскусил, – саркастически молвил я. – Я собираюсь продать дневник императору!
Тень снова расхохотался.
Мы свернули на боковую улочку, затем на другую, еще более узкую. Тьма подступала, словно стекая из-под карнизов и из глубоких дверных проемов. Где-то наверху заплакал ребенок. Кто-то сонно выругался, и через несколько мгновений вопли сменились тихими всхлипами. Я принюхался – слабо пахло кошачьей мочой и плесенью.
– Не выношу предательства, – бесцветно заявил Тень. – Особенно если предают меня.
– Кто ж это любит! – отозвался я. – Но это обычный риск при заключении сделки. Доверие означает возможность ошибки.
– Вот именно.
То, каким тоном Тень произнес это слово, заставило меня замереть на месте. Слишком самодовольно, слишком уверенно.
Тень прошел чуть вперед и развернулся ко мне.
– У тебя есть выбор, – объявил он.
– Между тобой и Келлзом? Тебе не понравится мой ответ.
– Нет, – покачал он головой, – между Келлзом и баронессой Сефадой. Кого из них ты готов предать?
У меня сжалось сердце, и я не сумел скрыть потрясения. Мы прятались более чем тщательно. О нас знали только мы сами, Йосеф и Деган. Откуда?..
– Ну же! – призвал Тень, налюбовавшись моим смятенным лицом. – Ты не один умеешь вынюхивать секреты. Между вами что-то есть, Дрот. Вот и смотри, насколько ты зоркий и с теми ли тенями…
Не следил ли он за мной на прошлой неделе? Но как засечь тень, не говоря о том, чтобы укрыться от тени?
– И это не шантаж, – продолжил он. – Шантажисты не настолько вхожи в дома жертв. Не знаю, кто она тебе – покровительница, дама сердца или партнер, да мне и не важно. Главное, что она тебе небезразлична. Насколько – не знаю, но можно выяснить.
Я коротко вздохнул, лихорадочно соображая. «Покровительница, дама сердца, партнер» – но не «родственница». Значит, всего он не знал. Тогда у меня еще есть шанс…
– Скажу проще, – продолжил Тень. – Если я не получу дневник, я не только причиню непоправимый вред Келлзу и его организации, но и вымещу свое неудовольствие на баронессе Кристиане Сефаде, вдове барона Нестора Сефады из Литоса. Но если получу, то все будут живы, здоровы и счастливы.
Он взмахнул плащом, как крылом, укрывая плечо.
– Думаю, что в таком изложении ты поймешь.
Это точно. Значит, у меня остался единственный выход.
Тень должен умереть. Немедленно.
24
Я вытряхнул кинжал из ножен на левом запястье и ударил наотмашь. Одновременно выхватил веревку Тамаса и распустил ее, как хлыст.
Нас с Тенью разделяло не больше шага, но он все равно сумел уйти от удара и взмахнуть плащом. Клинок не сразу соприкоснулся с тканью и наткнулся на незримое препятствие. Я быстро отдернул руку, чтобы ее не опутал плащ, и хлестнул веревкой.
Дуга была широка, я нацелился на пояс. Мне было в новинку пользоваться такой чертовщиной, а потому не до изящных приемов; достаточно поразить центр тяжести и надеяться, что сработает.
Тень уже пятился. Он встретил веревку взмахом плаща, словно выставил щит, и выплюнул странную череду звуков, как пьяный с набитым ртом. Веревка ударила по плащу, и мне почудилось, что я врезал железным ломом по кирпичной стене. Веревка словно закаменела, и я чуть не вывихнул руку от мощной вибрации. Одновременно раздались четыре щелчка – сработали руны. Тень отшатнулся и едва не упал, а я метнулся вперед, не успев понять, что он оказался вне досягаемости.
– Деган! – крикнул я, придя в себя и наступая. – Деган, давай!
Тень оказался отличным бойцом. Он выровнялся, пока я приближался. Когда я приблизился на расстояние удара, он уже размахивал перед собой полой плаща, не позволяя увидеть брешь. Тень отступил, я шагнул вперед. Мне приходилось держаться ближе, дабы поединок был ножевым; достань он меч, мне было бы несдобровать даже с ночным зрением.
Я наседал. Полосовал и колол кинжалом, хлестал веревкой и снова рассекал. Задеть Тень глиммером больше не получилось, но я с удовлетворением видел, как плащ дымился в местах, где его прижгли узлы.
Мне и нужен-то был один разрез, одна глубокая царапина. Яд действовал быстро, и если я подсеку Тень, то просто уйду в глухую оборону и подожду, когда он свалится. Но он отбивал всякое мое движение плащом, и я уже начал беспокоиться, не сотрется ли с лезвия отрава.
– Вот болван! – сказал Тень, когда я сделал финт вправо и метнулся влево. Он увернулся и убрал ногу, не успел я дотянуться веревкой.
– Сказал безоружный, – хрипло поддакнул я, бросил веревку, крутнулся и схватил его левой рукой за плащ.
