Ну все, теперь ему конец.
Тень расхохотался. Он взмахнул передо мной правой рукой, когда я уже отводил кинжал для финального удара. Я успел разглядеть в его пальцах свечной огарок. Он раздавил эту штуку, и мир взорвался в агонии.
Невыносимо яркий свет пронизал ночное зрение, проникнув в голову. Все исчезло, остался огонь вместо глаз – два озера мучительной боли.
Потом я пришел в сознание и понял, что кричу. Я прижимал к лицу ладони, которые пахли метнувшейся ко мне грязной мостовой. Во рту стоял привкус крови и нечистот, и я сплюнул, чтобы избавиться от него.
Затем я услышал звон металла о металл, меча о меч. Дегана и Тени.
Я отнял руки и поморгал, проверяя, не вернулось ли зрение. Роились янтарные искры и темные пятна, вокруг переливалось радужное сияние. Перед глазами так и плавала рука в элегантной перчатке, в пальцах зажат кусочек воска с торчащим фитильком.
И боль. До сих пор жестокая.
Где-то впереди топтались и пыхтели, звенела и скрежетала сталь. Бой был не таким скорым и яростным, как я ожидал. Затем послышалось тихое угасающее шипение. Деган выругался. Еще шаги, и снова вкрадчивый звон клинков.
Начало? Или они сражались уже давно? Боль вытворяет со временем забавные штуки, но я, похоже, отключился ненадолго. Деган не затягивал дела, когда доходило до убийства. И все же чем дольше это продлится, тем хуже для меня.
Я встряхнул головой и протер кулаками глаза. Пятна и тьма.
Мне приходилось слепнуть при использовании ночного зрения, но ни разу под действием магии столь ослепительно близкой и яркой.
Шипение повторилось. Деган рыкнул, и тут же зазвенела сталь. Быстрые, частые удары: кто-то кого-то теснил, но я не видел, кто кого. Еще хуже было то, что звук приближался. Я быстро пополз назад, надеясь, что если кто и налетит на меня, то это будет Тень.
Через мгновение я услышал, как Тень охнул. Я замер, ожидая падения тела.
Деган шмыгнул носом.
– Почти достал, – произнес он.
– Почти, – согласился Тень.
Они возобновили поединок.
Проклятье! В чем дело? Почему так долго? Не иначе, у Тени в загашнике нашлась еще какая-то дрянь – но что? И что это за чертово шипение?
Я должен видеть. Мне нужно вернуться в норму. Немедленно.
Я перекатился на живот и прижал лицо к мостовой. От камней воняло грязью, дерьмом и гнилым луком. Я прикрыл руками голову, отсекая прочую ночь. Вонь невероятно усилилась, и меня чуть не вырвало, но мне приходилось держать глаза в непроглядной тьме.
Она излечила меня в ту первую ночь, когда мы с Себастьяном вернулись домой. Кристиана зажгла лампу и ждала нас на пороге, когда мы распахнули дверь и вошли. Себастьян еще не успел предупредить меня о вреде света и о том, во что он превратит ночью мои глаза. Я посмотрел прямо на лампу и взвыл от боли.
Но темнота ночного леса исцелила меня, и зрение вернулось благодаря наставлениям Себастьяна и моему усердию. Мне оставалась надеяться, что это повторится сейчас.
Я стиснул руки вокруг головы и напряженно смотрел во мрак. Глаза слезились от уличного зловония. Боль вернулась в полную силу и затопила все – глаза, голову, сознание.
Звон стали справа. Шипение. Вопль.
Боль обрела ритм, и я понял, что бьюсь головой о булыжник. Надо бы остановиться, но я не осмелился. Каждое движение и каждый удар сообщали тьме толику оранжевого цвета. Я впился пальцами в предплечья, чтобы не выцарапать себе глаза, и продолжил колотиться лбом в мостовую. Еще немного, твердил я себе. Еще один удар – и я либо прозрею, либо умру. Всего один.
И вдруг возникла цветовая волна – свет и тень, образы и формы. Я моргнул и увидел, что линии перед глазами складываются в подсвеченный янтарным сиянием рисунок цвета сандала.
Зрение! И дикая боль в орбитах, но главное и прежде всего – зрение.
Разжав пальцы, я оттолкнулся от мостовой и лихорадочно задышал, проветривая легкие.
Почти сразу я увидел Дегана и Тень. Они находились в десяти футах от меня, очерченные алым и золотым, и молча кружили с клинками наголо. Деган держал в одной руке меч, в другой шляпу краем на уровне груди и чуть на отлете. Я видел однажды, как он отвлекал шляпой противника, но то было в драке против семи человек. То, что он схватился за нее, сражаясь с одним, не предвещало добра.
В руке у Тени серебрился полумесяц – легкий, быстрый и красивый. Чуть тоньше, чем меч Дегана, и чуть длиннее. Когда клинок шевелился, лунный свет пробегал по нему плавной волной и лизал, как ночной прибой, иссиня-черную гарду. Тоже сталь Черного острова, как и у Дегана, только лучшей закалки, судя по тому, как играл на ней свет.
Другую руку Тень сжал в голый кулак, но я заметил, как между пальцами блеснул металл. Что это? Дротики? Или кастет на случай, если Деган подойдет