слишком близко?
Я прищурился, подбирая ноги. Глаза немедленно заволокло туманом. Когда прояснилось, я увидел, что Тень пошел в наступление.
Он шагнул вперед, отбил выпад Дегана и вышиб его клинок с линии. И тут же взмахнул левой, швырнув в Дегана два металлических предмета. Я с удивлением узнал медные монеты-совушки.
Деган извернулся, пытаясь отбить медяки шляпой и удержать клинок на линии. Попробуй такое провернуть кто-нибудь другой, смотрелось бы смешно – но не с Деганом. Он двигался с грацией опытного танцовщика.
Мечи скрестились высоко и сбоку. В тот же миг Деган поймал медяки в шляпу и сразу перевернул ее. Влетели совушки – пролились струи расплавленного металла. Медь шлепалась на мостовую и застывала дымящимися лепешками.
Переносной глиммер; такой не засечет ни один Крушак, пока он не сработает. А самое неприятное то, что монеты можно таскать горстями, – примерно столько и было у Тени.
Я присмотрелся к Дегану. Да, правый рукав был в нескольких местах опален. Как минимум одна цепочка отметин. Я также отследил, что шляпа Дегана совсем прохудилась; еще пара бросков – и она вспыхнет или развалится.
Я оглядел улицу в поисках кинжала и увидел его по другую сторону от дуэлянтов. Прощай, стремительный удар отравленным лезвием. Зрение восстановилось не до конца, прицел сбился, обычный нож тоже не бросишь. Неверный шаг в неправильный момент – и я попаду в Дегана, а не в Тень.
Зато веревка была ближе. Она валялась в темной луже далеко за Тенью, и вокруг узлов пузырилась вскипавшая вода.
Я пригнулся, вытащил рапиру и заскользил к веревке. Мир при моем движении время с времени расплывался и собирался вновь.
Я опустился на колени около лужи. Пальцы нащупывали веревку, а взгляд не сходил с широкой спины под серым плащом в десяти шагах от меня.
Я улыбнулся. Мне не понадобятся отличное зрение, твердая рука и уверенная походка. Достаточно сделать несколько быстрых шагов вперед и хлестнуть веревкой. И все. С этим я как-нибудь справлюсь.
Я уже сомкнул на ней пальцы, как на мое запястье наступил сапог.
– Ай-ай-ай, – укоризненно сказали над головой. – Не время, Дрот, играть в игрушки, ты нарасхват.
Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, кто это.
– Ты сильно не вовремя, – сказал я Шатуну.
– Хорошеньким все к лицу, – отозвался он.
Сапог поерзал. Я скривился. На шею легло что-то холодное и твердое.
– Брось перо, – приказал Шатун.
Я выронил рапиру на мостовую.
– Теперь, – продолжил он, – оставь в покое веревку и вставай. Медленно.
Он убрал сапог, и я прижал руку к бедру, делая вид, что мне больнее, чем было.
Я извернулся и посмотрел на него. Шею холодило прямое ребро короткого меча. На лице у Шатуна играла мрачная, самодовольная улыбка. Тут до меня дошло.
– Это твоя работа? – спросил я. – Это ты сказал Никко, что я работаю на Келлза?
Улыбка Шатуна стала шире.
– Расклад был такой, что либо я, либо ты. А ты, к счастью, накосячил достаточно, чтобы байка вышла убедительной. Откровенно говоря, я удивлен, что ты еще жив.
К счастью? Байка? Значит, Шатун не знал, что я работаю на Келлза?
Он-то считал, что все это выдумал!
О, я с удовольствием замочу этого урода!
Позади звенела сталь.
– Нам пора, – проговорил Шатун, надавив мечом. – Поднимайся.
Я повиновался, прижимая к телу якобы покалеченную левую руку. Я распрямился, Шатун сделал шаг назад, освобождая место, и в этот миг я почувствовал, что меч уже давит не так сильно. Этого-то я и ждал.
Я оттолкнулся от мостовой обоими ногами, резко распрямился и выбросил левый локоть. Шатун вытаращился на меня и распахнул глаза еще больше, когда тот со всей силы двинул его в причиндалы.
Я пригнул голову, но лезвие все же черкнуло по коже. Впрочем, это стоило того, чтобы увидеть, как Шатун повалился на мостовую. Я вытащил из сапога кинжал и поднял веревку. Шатуна начало рвать на себя.
– Я бы, конечно, хотел, чтобы ты помучился, – сказал я. – Видят Ангелы, ты мне достаточно поднасрал, но у меня есть дела поважнее.
Шатун сморгнул слезы и перекатился на бок, поджимая к груди колени. Шатун посмотрел на меня, потом за мое плечо.
– Убей суку, – процедил он.
