кордона. На самом деле им вовсе не нужны Десять Путей, а потому они отступят оттуда, чтобы не пропустить дальше. А это значит, что кордон падет даже быстрее, чем я думала. – В ее глазах зажглось темное пламя. – А если война ограничится кордоном, империя отведет войска. Когда доломает его, конечно.
Она снова рассмеялась, хлопая в ладоши.
– Ах, это замечательно! Мне нужно платить тебе за такие сказки!
Я выпрямился в кресле, внезапно ощутив себя далеко не столь умным, как минуту назад.
– Значит, дело в Десяти Путях? – выдавил я. – Все эти подставы, слухи, стравливание Никко и Келлза, даже участие империи – лишь ради того, чтобы захватить кордон? И ты не хочешь стать Королем-Тенью?
– О нет, черт побери! – воскликнула Одиночество. – Мне хватает забот вообще без королей, тем более в моем исполнении! Нет, мне нужен только кордон.
– Но зачем? – задал я очевидный и ожидаемый вопрос.
– Ты уверен, что хочешь знать?
Нет.
– Да.
– Я так и думала.
Одиночество улыбнулась и подалась вперед.
– Потому что давным-давно кордон назывался иначе. Не «Десять Путей», а «Десять Мудрецов».
Я осознал, что разжевал и проглотил ахрами и даже не заметил. Пришлось взять второе.
– Насколько давно? – спросил я, начиная догадываться, что влип в скверную историю.
– Примерно когда Стефана Дорминикоса провозгласили императором, – ответила она. – И до начала Бесконечного Цикла.
– А почему его назвали «Десять Мудрецов»?
– По-моему, ты и сам понимаешь, – улыбнулась Одиночество. Я промолчал, и она пожала плечами. – Его назвали «Десять Мудрецов» в честь людей, которым Стефан Дорминикос даровал эту землю. Он отдал кордон десяти Эталонам для беспрепятственных изысканий.
– И одним из них была Иокладия Неф, – произнес я.
– В том числе, – кивнула она. – Иокладия вела этот дневник, чтобы подстраховаться, хоть это и не помогло.
– Подстраховаться? – переспросил я. – Зачем, если она служила императору?
– А зачем слуге всесильного владыки страховаться?
– Чтобы защититься от него.
– Совершенно верно. Император отвел им кордон Десяти Мудрецов не для того, чтобы они занимались имперской магией. Он велел им заняться магией душ и потребовал сделать себя бессмертным.
Одиночество подалась ко мне еще ближе и вперилась в мои глаза.
– Ангелы не избирали Стефана Дорминикоса Бессмертным Императором – он сам это придумал. Он поручил Эталонам сделать его бессмертным, но те не сумели и добились только реинкарнации. Поэтому они разделили его душу на три части и сделали так, чтобы те непрерывно воплощались одна за другой. Так Стефан Дорминикос стал Маркино, Теодуа и Люсиеном. Ангелы к этому не имеют ни малейшего отношения.
Сердце екнуло, но я не заметил.
– А Эталоны? – спросил я, уже зная ответ.
– Убиты. Все десять со всеми присными – слугами, учениками, пекарями. Всех перебили за одну ночь. Император велел окружить кордон, ввел туда войска, а когда там не осталось ни одной живой души, приказал спалить все дотла. Кордон без счета перестраивали и каждый раз чуть изменяли название. Но под этими наслоениями Десять Путей остаются Десятью Мудрецами. И там похоронено много тайн.
– Например, дневник Иокладии, – вставил я.
– И дневник Иокладии тоже, – согласилась Одиночество. – Он самый полный, но есть и разрозненные записки, обрывки других дневников, древние руны и круги силы – все скрывается там. И я хочу это раскопать и вытащить на свет, а потому нуждаюсь в Десяти Путях.
Я пялился на нее, пытаясь осмыслить услышанное. Если это правда, то Ангелы и впрямь не имели отношения к реинкарнациям Стефана Дорминикоса. А если это так, то сама основа империи, само его право на Бессмертный Престол в качестве посредника между Ангелами и людьми – выдумка, блеф и гребаная разводка.
Мир пошатнулся, и мне было наплевать.
– Но как? – выдохнул я, нуждаясь в опоре. – Как им это удалось? Религия, культы, голимая вера – невозможно!
– Еще как возможно, – возразила Одиночество, сверкнув зелеными глазами. – Как ты распускаешь слух? Рассказываешь нескольким ключевым людям историю, велишь разносить и отходишь в сторону. Если все сделано правильно, слух заживет своей жизнью. Смотри, как я управилась с Никко и Келлзом в
