при которых в последний раз любовалась звездами.
Часть комнаты была освещена при помощи небольших светильников. Здесь стояли какие-то здоровенные штуки, прикрытые тряпками. Около одной из таких конструкций сидела на стульчике девушка в заляпанной разноцветными пятнами мантии мастера Истины и задумчиво покусывала кончик кисти. Кажется, она даже не заметила нашего появления.
— Брианда! — негромко окликнула ее Чеккина.
— Да-да, — отозвалась истинница и отложила кисточку. Потом она обернулась к нам, и задумчивость схлынула с ее лица, сменившись каким-то диким восторгом. — Ты! — вскрикнула художница, указав на меня пальцем. — Ты выздоровела! Чудесно!
В два шага странная девушка преодолела разделявшее нас расстояние, схватила меня за руку и решительно потащила куда-то вглубь мансарды.
— Свет! — скомандовала она, и я тут же зажмурилась из-за резанувших по глазам ослепительных лучей.
— Положи это! Положи, положи! — Кажется, Брианде яркое освещение было нипочем. Она настойчиво указывала на коробку, в которую я судорожно вцепилась. — Да положи уже куда-нибудь! — гневно воскликнула девушка.
Я осторожно водрузила ношу на ближайший стульчик.
— Встань тут! Хо-ро-шо! — удовлетворенно провозгласила странная особа, оглядывая меня с головы до пят.
Я тоже наконец-то смогла рассмотреть ее хорошенько. Худощавая, с порывистыми нервными движениями, длинноватым носом и черными бровями, резко контрастирующими с медовым цветом волос. Она была не столь красива, как Франческа, зато так ровно держала спину, так гордо несла голову, украшенную высокой прической из мелких завитушек, что казалась величественней и внушительней моей подруги.
Меж тем художница накинула мне на плечо кусок изумрудно-зеленого бархата и неожиданно заурчала, будто кошка.
— Отлично даже! Будешь мне позировать!
— Что? — Вынуждена признать, вопрос прозвучал грубовато. Нет, я не хотела грубить, просто не привыкла, когда меня так бесцеремонно тормошат и дергают.
— О, с характером! Да просто вообще чудесно! Стой так, не шевелись! — Девушка цапнула в одну руку дощечку, в другую — палочку и начала что-то черкать, поглядывая на меня.
— Верита Брианда, — попыталась я перейти к сути дела.
— Нет. Брианда, — остановила меня истинница.
— Ч-что? — Я сбилась, запуталась и моментально растеряла весь запал.
— Просто Брианда, без всяких «верит». А тебя как звать?
— Фе-феодоссия Ролло.
— Что, прям вот так и обращаться? — Девушка скептически изогнула бровь.
— Можно просто Фея.
— Отлично! Красивое имя. И ты тоже красивая — вы подходите друг другу.
— С кем?
— С именем!
«Кто-то из нас точно сошел с ума», — подумала я и снова попыталась заговорить о деле:
— Вер… Брианда, вы передали моей подруге письменный набор для меня?
— Набор? Какой набор? А, да, был набор. Тебе не понравился?
— Нет. То есть… нет… то есть дело не в этом… Набор красивый!
— Так отлично, бери и пользуйся!
— Но, вер… Брианда, у меня нет таких денег!
— А разве я просила у тебя денег? Это подарок, их дарят бесплатно!
— Но я не могу его принять!
— Почему? — Девушка даже черкать по дощечке перестала. У меня появилось ощущение, что я опять сморозила какую-то глупость.
— Вериты, добрый вечер! — Прозвучавший у меня за спиной голос заставил похолодеть и съежиться.
— Нет, стой ровно! — повелительно выкрикнула художница.
— Милая, ты припозднилась сама и заставляешь мучиться девушек, а верита Феодоссия только что из лечебницы. — Мой персональный кошмар подошел к Брианде, обнял ее за плечи и ласково поцеловал в подставленную щечку.
— Ну да, нехорошо вышло, — признала блондиночка, вздохнув. — Я увлеклась. Но ты представляешь, Фее не понравился набор для письма! — посетовала она, откладывая дощечку.
— Нет, что вы, набор замечательный! — попыталась возразить я.
— Тогда почему ты принесла его обратно? — Оказывается, девушка узнала коробку.
