Что бы ни ожидало нас за ней – пути назад нет.
Я взялась за ручку, которой несколько минут назад здесь еще не было, и потянула дверь на себя.
Свет.
В пыльную темноту лестничного пролета ворвался яркий, чистый свет – полоснул по сетчатке, отчего глаза, отвыкшие за восемь часов ожидания от такой яркости, мгновенно заслезились. Тамина слева от меня охнула и опять принялась тереть веки с утроенной силой.
– Порядок? – спросил Лиам, прикрывая глаза козырьком ладони. На его рукаве застыли темные брызги.
– Порядок, – ответила я и шагнула вперед.
Я ожидала увидеть что-то вроде очередного коридора с разветвлениями запертых комнат, но здесь все было устроено по-другому. Настолько по- другому, что я и не сомневалась – это помещение для ящериц. Людей тут не ждут. Здесь было очень светло и чисто. Солнечный свет проникал внутрь сквозь широкие стеклянные вставки-окна, и в лучах его не плясало ни единой пылинки.
В паре шагов от нас дорогу преградила уже знакомая, чуть блестящая от ненастоящей влаги стена.
Я уже поняла, что это огромное помещение застряло на середине преобразования из комнаты панорамного обзора Хенкана в систему рабочих кабинетов. Местами каменные стены неправильной, незавершенной формы скашивались, местами закручивались так, как их не додумался бы закрутить ни один архитектор. Они громоздились почти по всей площади помещения, превращая этаж в некое подобие лабиринта.
– Лифт, – указал Лиам на огромную стеклянную трубу-шахту, уходившую выше стенок вверх, за не менее чем десятиметровый потолок. – Похоже, нам туда.
Он говорил шепотом. Такие высокие потолки могли породить эхо, это чувствовалось даже подсознательно, – и если между стенами лабиринта нас поджидали ящерицы, следовало быть начеку. На темной лестнице, зажатой между этажами, воздуха было мало. Здесь его было слишком много.
Я оценивающе окинула взглядом лабиринт, отделявший нас от цели.
– Разделимся? – без особого энтузиазма предложила я, ловя взглядом блики на стеклянных боках подъемника. – Сейчас совершенно неясно, как к нему пробраться с учетом всех этих недостен.
– Хорошо, – за всех ответил Лиам. Он тоже не видел другого выхода. Темные глаза оглядели нас троих, и в нем как будто опять включился рейнджер, без стеснения берущий на себя роль лидера. – Запоминайте все повороты. Старайтесь не шуметь. Если встретите охранников – не нарывайтесь, крадитесь обратно. Через десять минут встретимся здесь же.
Он кивнул Марко, и они нырнули в ближайший вход в лабиринт. Мы с Таминой вошли в соседний. Местами стена проседала до уровня наших колен, но чаще вздымалась над головами, не позволяя расслабляться и искать подходящие визуальные привязки. Поэтому я тщательно отсчитывала повороты.
Поворот налево, прямо до конца, направо, направо, тупик, назад, теперь налево… Я уже увлеклась, когда стена справа от меня резко оборвалась – мы кое-куда пришли.
Залитая светом, обособленная каменной оградой площадка. Несколько перевернутых кресел непривычной формы. Белые сейфы-ящики. Широкий стол с хламом, напоминающим отчасти системы сообщающихся сосудов из лаборатории Сириуса. Но я не рассматривала круговорот разноцветных жидкостей в установке. Мой взгляд был прикован к трупам.
Ирриданцы – мужчина и женщина, оба в некогда белых с перламутровым отливом халатах, вероятно, врачи.
Они замерли в изломанных, неестественных позах, говорящих о том, что умирали они мучительно. Я должна была почувствовать радость, облегчение? Получалось испытывать лишь отвращение. Все трупы, должно быть, одинаково отвратительны.
Все-таки я подошла, чтобы рассмотреть ирриданцев ближе. Острые ногти женщины все еще судорожно впивались в основания глубоких черных борозд на ее горле. Рот был раскрыт, а нижняя челюсть – вывернута слегка в сторону. Пустые глазницы смотрели вверх, в кажущийся бесконечно далеким зеркальный потолок помещения. Я судорожно вздохнула, чувствуя запах смерти, – ближе, чем когда-либо. Из горла мертвого ирриданца торчал нож – черная кровь расплылась под ним жуткими крыльями, испачкав плотную ткань формы.
Я прижала к носу запястье, предупреждая возможные рвотные позывы. Это нож… он же мог мне пригодиться, так?
Рукоять показалась знакомой. Я уже держала ее, покрытую безобидными трещинами, пока срезала уцелевшую от встречи с маргиналами и ставшую ненужной косу. Я хотела было аккуратно податься вперед и вытащить памятный нож из горла окоченевшего трупа, но, услышав за спиной громкий всхлип, вдруг с ужасом поняла, что напрочь забыла о Тамине.
Девушка упала на колени перед трупом ирриданки и заплакала.
Внутри меня все замерло.
Черт, я же должна была следить за ней. Не позволять видеть то, что может вывести ее из равновесия или повлиять на уже принятое решение. Обнаруженному здесь удалось отвлечь меня, и я с треском провалилась. Конечно, теперь о том, чтобы забрать нож, не могло быть и речи.
– Тамина, нам надо искать путь к лифту, – попыталась я.
