была радостью, событием. На полевых аэродромах мылись в палатках, воду грели в бочках на пусковых подогревателях, похожих на большие паяльные лампы. Каждому выдавался маленький кусочек мыла. В такие дни работал парикмахер из БАО.
После помывки сидели в предбаннике. Мужики мечтали о пиве с рыбкой или раками. На войне Иван пива не видел ни разу – не до того стране было.
Наконец распогодилось, возобновились полеты, и стоянки наполовину опустели – из самолетов остались только те, экипажи которых выполняли ночные полеты в немецкий тыл. Да и экипажи уже получили задания.
Ивану предстояло лететь в Белоруссию, в леса под Могилевом. Предполагалась посадка, высадка радистов, выгрузка боеприпасов и в обратный путь – загрузка раненых. Ничего необычного, сколько уже таких полетов выполнено.
Ящики с патронами загрузили еще днем, а к вечеру, после ужина, привезли радистов. У каждого было по два увесистых «сидора»: рация, запасные батареи, оружие и боеприпасы. Парни были молодые, необстрелянные, похоже – сразу после курсов. Они нервничали, хотя и пытались это скрывать. Для них это был первый вылет, и сразу – в немецкий тыл. Тут и люди постарше да и поопытнее нервничать будут.
Уселись в самолет, получили разрешение на вылет и взлетели. Радисты сразу прилипли к окнам – но что в них увидишь? Темень, в населенных пунктах – светомаскировка.
Иван забрался повыше, на четыре тысячи метров – над облачностью шел.
В расчетное время снижаться стал, привычно заложило уши.
Весь экипаж прильнул к окнам, высматривая условные сигналы.
Пять костров, разложенных в ряд, первым увидел второй пилот. Садиться надо было справа от них, как было сообщено в радиограмме.
Иван сделал полукруг, выходя в створ сигналам, аккуратно притер самолет возле первого костра, убрал обороты у моторов и нажал на тормоза.
Однако земля на поле была пропитана влагой, трава стояла высокая, мокрая, скользкая, и скорость самолет снижал медленно. Хуже всего было то, что фары включать было нельзя, а без них невозможно было увидеть, что впереди.
Они остановились, оставив костры далеко позади. Иван хотел развернуть самолет и подрулить к кострам, да не тут-то было. Колеса шасси по ступицы увязли в земле и держали самолет, как якорем.
Иван сначала попытался дать газ моторам. Они ревели, хвост самолета поднимался, но сам самолет с места не двигался.
Холодный пот пробил Ивана с головы до ног. Если бы это случилось на аэродроме – не страшно. Тягач подогнали бы, или трактор, и моментом вытащили бы. А где их в тылу немецком возьмешь?
Он заглушил моторы – чего шуметь попусту? Видно, место для посадки подыскивал человек неопытный. Луг широкий и длинный, а земля влажная, последствий не учли, вот и вляпался экипаж.
Бортмеханик открыл дверь, и к самолету подбежали партизаны.
– Эй, летуны, чего так далеко от костров укатились?
Илья не выдержал и в сердцах обматерил спрашивающих:
– Самолет десять тонн весит! Кто же такое влажное и гиблое место для посадки выбрал? Чего теперь делать?
– Разгрузим, лошадей подгоним и выдернем.
К самолету подогнали подводы, перегрузили ящики с боеприпасами.
Иван с Сашей тем временем осмотрели шасси, обошли вокруг самолета. Еще бы сотню метров вперед прокатились – и в деревья уткнулись бы. А теперь один вариант: самолет лошадями вытащить – это если получится, конечно, потом развернуться и по своим следам взлетать. Колеи видны, там земля уже немного уплотнена. А вот как раненых брать? Груженый самолет с влажной площадки может и не взлететь.
Когда партизаны вернулись с лошадьми, Иван объяснил командиру ситуацию.
Лошадей привязали за постромки к общей веревке, которую зацепили за дутик – хвостовое колесо. И моторами ведь не поможешь, винты в другую сторону тянуть будут.
Лошади стали тянуть самолет, партизаны и экипаж тоже толкали.
Общими усилиями продвинув самолет метра на два-три, они выдохлись. В колею, под колеса досок бы бросить, только где их взять в этих условиях?
Несколько партизан побежали в лес и срубили жердины. Но при попытке вытолкнуть самолет они ломались.
Общими усилиями да с пятой попытки, когда Илья бросил под каждое колесо по брезентовому чехлу от моторов, удалось продвинуть самолет еще метров на тридцать назад.
Илья обошел самолет.
– Надо попробовать развернуть.
Они завели лошадей с правой стороны, благо – дутик мог поворачиваться. Поднять хвост руками нечего было и думать: и людей мало, и хвост тяжел. У них получилось поставить самолет колесами в колею, только вот все в грязи вывозились и устали.
Иван решил запустить двигатели и продвинуться вперед, где посуше, откуда уже взлететь можно было.
Завели моторы, Илья встал впереди самолета. Иван дал газ, и самолет медленно пополз вперед. Увидев это, Илья тут же поднял над головой
