прекращай портить мебель, нам пора уходить.
– Шнурки сначала завяжи, растяпа, – съязвил снова Алексей, но его едкость уже не раздражала.
Оставался один большой вопрос, который очень волновал наемника. Если тульпа – это идеальный образ, рожденный в голове ее создателя, то как профессор мог создать такого циничного задиру?
– Спасибо, – беззлобно ответил Самойлов и туго перешнуровал берцы. – Ты сегодня особенно добр.
– Что?! Что ты сказал только что?! – в один голос не закричали даже, а заорали Фролов и Алексей. На секунду Самойлов даже испугался столь нездоровой реакции.
– Я сказал: спасибо, – повторил Самойлов, – ты сегодня очень добр.
– Ах-ре-неть. – Видеть не самодовольное, а растерянное лицо Алексея Самойлову было в радость, тем более что эту реакцию он и вызвал. Правда, еще не особо понимал, чем именно.
А потом до него дошло.
– Да, я его вижу последние двадцать минут. И слышу.
– Интересно, – сказал Леха, когда взял себя в руки. – Абсолютно непонятно, как работает твой мозг, но должен заметить, это потрясающе.
– Ну, я пойду? Профессор, как только вам станет что-то известно, пожалуйста, сообщите мне. Я найду вас.
– Конечно. До встречи.
Капли моросящего дождя покрывали сенсорный экран коммуникатора. То и дело приходилось их стряхивать, но на экране все равно оставались мокрые разводы, и рассмотреть что-то на нем было трудно.
– Странно. – Сталкер приблизил карту. – Точка неподвижна.
– Пробей по последним сводкам, узнай, что происходило в этом месте, – предложила Вита.
– Уже делаю. – У Ирма не с первого раза получилось нажать на нужный пункт в меню справа. – Связь сегодня ни к черту. Та-а-ак. – Бегло изучив загруженную информацию, наемник сморщился. – Во-первых, это Качаловское кладбище. Во-вторых, все единодушно рекомендуют обойти его стороной. Пишут, что там обитают особо опасные уроды.
– Доля разумного в этом совете все-таки есть. Еще что-нибудь сказано про них? Кто такие, что надо, почему там обосновались? Местечко-то открытое, не райское, да и вид из окна удручающий.
– В комментариях сказано, что это сектанты. Отлавливают сталкеров, и потом ни тел не найти, ни следов. Но не похож Джеф на человека, которого может взять в плен группка психов.
– Вот пойдем и проверим. Выбора все равно нет. И свяжись с Вистой, объясни коротко проблему.
– На, сама набирай сообщение. Я пока это сделаю, уже утро наступит. – Самойлов сунул в руки девушки свой коммуникатор.
Пожав плечами, Вита ненадолго задумалась, затем застучала тоненькими пальчиками по экрану.
«Сколько придется еще пройти, чтобы найти Джефа? Сколько еще придется убить людей, чтобы выжить самому и дойти до конца?» – думал Ирм. Но сколько бы еще ни пришлось пережить, он дал себе обещание: как только все это закончится, он завяжет с наемничьим ремеслом. И даже не потому, что после всего случившегося восстановить свое честное имя будет очень сложно, а потому, что за эти несколько дней в Ирме перемкнуло что-то очень важное. Он решил для себя, что больше не подчинится ни одному приказу. Он жил по принципу: либо я убью, либо меня. И ничего личного в этом не было, просто такие здесь правила. Ведь в Зоне, как он думал, нет хороших людей. Каждый, кто был здесь, знал, на что идет. Так было проще нажимать на спусковой крючок.
Выполнять приказы стало почти смыслом существования: есть цель, ее надо достичь во что бы то ни стало. Как, в сущности, меняется человек… Нет, даже не из-за денег. Это так банально! Из-за приказа. У него был приказ убивать – и он убивал. Кодекс чести наемника, наемничье братство, лучшие из лучших. Но теперь сталкер знал, что ни о какой чести речи быть не может. Последствия выполнения последнего приказа он до сих пор пытается устранить. Сколько раз он получал приказ стрелять? И почему не нашлось в мире ни одного заказчика, который приказал бы ему: «спасай», «люби», «цени»… Наверное, всё кроется в том, что ненависть исходит из нашей природы, а всё доброе и светлое, что придумано, – это лишь борьба с ненавистью и злом. Пока мы не любим просто так, а не из страха быть одинокими, пока мы не спасаем жизни просто так, а не из страха потерять свою, добро будет обречено оставаться лишь антиподом зла.
Вита молча вернула коммуникатор и вывела наемника из прострации, посоветовав тому собраться и взять себя в руки. Этому совету сталкер последовал быстро и решительно шагнул за девушкой.
Судя по карте, Джеф находился сейчас в Северном Бутове. Райончик этот и в старые славные времена обладал не лучшей репутацией.
Идти стало гораздо легче, аномалии встречались все реже и реже, и принимать самые невероятные позы из йоги, чтобы пробраться через хитросплетения ловушек, уже не приходилось.
Качаловскому кладбищу было больше трехсот лет, и захоронения там велись и по сей день. Занималась этим группа сектантов, обосновавшихся в примыкающей к кладбищу церкви. Хотя было одно большое но в их деятельности. Все, кто там был захоронен с момента превращения Москвы в один
