стене.
Что он мог противопоставить демону? Великому Падшему – ничего. Тобиус оказался на очередном перепутье, и в прошлой жизни он бы почувствовал натяжение Путеводной Нити. Теперь же волшебник остался один на один с выбором, как полновластный хозяин своей судьбы, как… обычный человек.
Стряхнув замешательство, Тобиус принял решение и стал действовать быстро, чтобы не допустить новых сомнений. Сильно в этом помог запах монастырских роз.
Охапкой, пуком, кучей, но никак не букетом могло назваться то переплетение шипастых побегов, которое он уложил рядом с Сабиной в подножие алтаря. Аромат сразу же стал вытеснять отголоски ладана и растекаться во все стороны невидимыми липкими волнами. Летье и отец Эмиль следили за Тобиусом молча, будто принимая все за ритуал прощания.
– В жарких странах Правого Крыла это растение зовется «птанаф смин а ннаби», или как-то так. В дословном переводе это значит «дыхание Пророка». Его розовое масло добавляется почти во все восточные благовонья, пахучие, приторно-сладкие и очень стойкие. Но изначально восточные народы ценили дыхание Пророка за то, что его запах отпугивал злые силы. Возможно, все это ничего не значит, возможно, я ошибаюсь, но ваш двор, месье Летье, был единственным, где монастырская роза увяла. Возможно, она мешала кому-то…
– Мама…
Прежде чем фермер успел броситься к своей дочери, маг оттеснил его, аккуратно взял голову Сабины в свои руки и поймал ее замутненный взгляд.
– Кто? Где?
Она поморщилась, как будто собираясь заплакать.
– Кто вы?
– Нет, Сабина! Сосредоточься! Кто? Где?
По ее вискам потекли слезы.
– Грустный ангел… на Ахоговом перекрестке…
Тобиус выпрямился и, кивнув несчастному пейзану, подошел к священнику.
– Ахогов перекресток?
– Не богохульствуйте в храме, – вздрогнул тот. – Дурное название для дурного места. В лесу есть перекресток, где пересекаются две заброшенные дороги, из местных туда никто не…
– Как добраться?
Вскоре он уже был на опушке и решительно шагал в глубь леса. Дорогу обрамляли заросли лесного папоротника и деревья, в тенистой прохладе перекликались на разные лады пичуги, долбил в вышине дятел и несколько раз вдали мелькали пятнистые тела оленей. Лес был живым и спокойным, не таящим ничего опаснее хищного зверья.
Как и любой волшебник, Тобиус прекрасно чувствовал время и пространство, поэтому, начав ощущать, что поворачивает с прямой дороги, при этом продолжая двигаться вперед, он понял, что что-то не так. В дальнейшем чувство направления попеременно утверждало, что он поворачивал с севера на восток, потом на юг, потом на запад и вновь на север. Чувство же времени подспудно намекало, будто Тобиус в пути уже несколько часов, чего никак не могло быть. Волшебник остановился и коснулся застежки своей сумки – хотелось курить.
Птицы продолжали щебетать, дятел долбил, в отдаленных зарослях пробежало маленькое стадо оленей. Интересно, почему эти животные, прекрасно знавшие, что подходить к человеческим владениям опасно, крутились вблизи дороги, пусть и заброшенной? Пели птички, неутомимо работал клювом дятел, ищущий в древесных стволах личинок, мелькнуло еще одно стадо оленей… Тобиус поднес к лицу правую руку, в бронзовом кулаке которой сжимал еще один пук монастырской розы, бесстыдно содранный с чьего-то забора по пути из церкви. Приторно-сладкий запах с нотками горького миндаля заполнил голову, прокатился вниз, в легкие, и отовсюду на человека набросилась оглушающая тишина.
Вместе с голосами леса ушел и свет, ибо солнце уже давно соскользнуло с небосвода. Волшебник стоял на едва различимой дороге среди деревьев в глубоком мраке, понимая, что, возможно, он уже опоздал.
Сотворив заклинание Енотовых Глаз, он домчался до заветного перекрестка. Засветилась татуировка на левой ладони, и пальцы крепко обхватили древко посоха. Демоны являлись сущностями совершенно иного плана, нежели люди, а потому обычные разрушительные заклинания не представляли для них особой угрозы. Тем не менее с артефактом в руке Тобиусу было спокойнее.
Темные силуэты деревьев, дотоле стоявшие недвижно, зашелестели от неожиданного порыва ветра. На плечи мага легли чьи-то руки.
– Принимать спешу гостей средь деревьев и костей[37], – шепнул кто-то ему в самое ухо.
Тобиус развернулся, ударяя Магматическим Копьем. Заклинание ушло в ночь алым росчерком и взорвалось в полусотне шагов, оставив за собой горящую просеку.
– Покажись!
– Славно воет волчий хор – в лес явился вкусный вор, – раздалось за спиной, совсем близко.
