— А я никуда не спешу. Между прочим, сейчас время обеда. Может, мы для начала спокойно поедим?
— Может, мы поедим после того, как решим эту проблему? — недовольно возразил Тагренай.
— Кане пожалуюсь, и проблему свою ты будешь решать не только после обеда, но и после крепкого восьмичасового — как минимум! — сна, — пригрозила я, с удовольствием подпустив ехидства в голос.
Мужчина явно вознамерился возмутиться, но угроза звучала внушительно, поэтому он тяжело вздохнул и проворчал:
— Предлагаю компромисс. Мы идем в безымянный трактир, там дружно обедаем и отправляемся на площадь.
— Ладно, пойдем, я только Лара сюда вызову, — махнула рукой магу, и через пару минут мы действительно покинули лавку.
— Рассказывай, что ты такое задумал? — спросил я, усаживаясь за стол к Граю и Ойше.
— Да ничего я не задумал, что же вы нервные-то такие? — тяжело вздохнул маг.
— Ты себя в зеркале когда последний раз видел? — усмехнулась оружейница. — Выглядишь так, будто планируешь как минимум расчленить нас обоих с особой жестокостью. Логично, что в такой ситуации мы желаем знать подробности!
— Ну если совсем честно, никаких особенных идей у меня нет. Просто Таллий единственный имеет хоть какой-то опыт общения с сущностями подобного рода, а ты… не дает мне покоя твоя связь с этим «нечто». Может, оно решило выбрать тебя как контактера?
— Или как сосуд-вместилище, — мрачно добавил я. — Мне не нравится эта идея, Нойшарэ может пострадать, — проговорил и тут же пожалел о сказанном. Зря упомянул об опасности: учитывая характер девушки, она вполне могла сунуться в самое пекло просто мне назло.
Однако опасение оказалось беспочвенным, оружейница неожиданно поддержала заявление. Хоть и своеобразно.
— Согласна, мне тоже не нравится эта идея, — кивнула она, а потом добавила, поглядывая на меня с насмешкой: — Я, конечно, согласна «оправдать возложенное доверие и геройской гибелью вдохновить потомков», но хотелось бы именно геройской, а не идиотской.
— Да не подойдет ему человек в качестве вместилища, — недовольно поморщился маг. — Мы уже всю существующую литературу на эту тему прошерстили и связались со всеми живыми специалистами. Если оно раньше содержалось в кристалле алмаза, а теперь — в камнях ратуши, живая плоть для него в этом смысле абсолютно бесполезна.
— То есть у тебя нет не только конкретного плана, но и хоть сколько-нибудь внятного представления о том, что ты планируешь делать? — уточнил я.
— Все планы, не только мои, провалились, хочется попробовать поимпровизировать.
— Но погоди, я же два дня просидела в этом вашем полевом лагере, никто со мной общаться не пытался. Или мы чего-то не знаем? — Нойшарэ подозрительно уставилась на мага, и я поддержал ее.
— Ну как сказать, — нехотя протянул Грай, — ситуация немного изменилась. Если принять за отправную точку состояние этого существа месяц назад, тогда оно крепко спало под воздействием мощных транквилизаторов или, скорее, наркотиков. Несколько предыдущих дней, начиная с астрономического равноденствия, оно просыпалось от дурмана и все, что делало, делало… в бреду, на рефлексах. А вот сейчас, похоже, очнулось окончательно.
— Ладно, забери тебя Белый, вот поедим — и пойдем ставить эксперименты. Ты же все равно не отстанешь, да?
— Ну… силком я тебя, конечно, не потащу. Но когда умру от любопытства и переутомления, начну являться неупокоенным призраком и выть под окнами. Имей в виду, самые занудные призраки получаются как раз из Повелителей Ужаса, — радостно сообщил маг.
— Скудный у тебя спектр угроз, — заметил я.
— Эта самая страшная, — безмятежно откликнулся он.
Обед мы заканчивали в молчании, в том же молчании добрались до Рыночной площади. Выглядеть она с моего последнего визита стала гораздо приличнее: перевертыши согласились перебраться в ратушу, где их разместили под надежным присмотром Пограничных. До этого в башне жили многие аристократы со своими семействами, но после череды арестов всех, причастных к добыче и торговле алмазами, ратуша заметно опустела. Жены и дети виновных бежали от позора, а невиновные — от тени чужих преступлений.
Вокруг площади появилось организованное оцепление, хотя и редкое, почти символическое: видимо, никто из местных и без этого сюда не стремился.
На зеленые камни брусчатки ступили осторожно, замешкавшись перед решающим шагом. В первый момент показалось, что ничего особенного тут нет и никогда не было. А вот потом…
Присутствие Праотца в Белом мире, в пещерах, ощущалось уютным теплом где-то внутри, глубоко под кожей. Оно дарило ощущение безопасности и чувство надежного плеча, на которое всегда можно опереться и к помощи которого не зазорно прибегнуть. Мы были рядом с ним как дети, а дети могут попросить помощи и совета старших даже тогда, когда способны справиться сами. Совета, напутствия, просто поддержки и вот этого самого ощущения, что ты не один.
