оказалось, была заперта на цепочку. В образовавшемся проеме показались две фигуры – высокая статная монахиня лет сорока в черной рясе с белой пелериной и черном клобуке и Альваро в темно-зеленом жакете со стоячими короткими рукавами и такого же цвета ренгравах.
Молочные брат и сестра стояли рядом у стены возле маленького зеркала. Мой приход застал их врасплох. Герцог повернул голову и застыл в изумлении, заметив в дверной щели мой нос.
– Федерика, это вы? – спросил он, сжимая в руках бархатную маску.
Я же не могла вымолвить и слова, отшатнувшись от двери, как от огня.
Я увидела его лицо. Лицо молодого мужчины с правильными чертами лица, красивыми карими, почти черными глазами, с полными властными губами и чистой бледной кожей. Ни шрамов, ни ожогов, ни оспин! На нем не было ничего ужасного. Ничего из того, что я представляла себе. Напротив, Альваро был настолько привлекателен, что мне тут же захотелось вновь посмотреть на него. В памяти отпечаталась ямочка на подбородке, покрытом легкой щетиной, тонкий аристократичный нос и упрямый лоб, который пересекали первые морщинки.
Почему же ты носишь эту чертову маску? И почему ты не можешь от меня отказаться? Сколько тайн сокрыто в тебе, герцог Альба, сын короля и контрабандист?
Глава 13
– Федерика, что вы здесь делаете? – сурово спросил герцог.
Он быстрым движением нацепил обратно свою маску, а затем подошел к двери и открыл ее.
– Меня разбудили сестры Анна и Мария, они сказали мне, что вы у матери-настоятельницы, – ответила я, чувствуя себя вареным раком.
Мои щеки и уши пылали, а в груди растекался горячий комок тепла, заставляющий сердце биться чаще. Увидев герцога, я забыла о брошенном в сердцах в мой адрес оскорблении и теперь чувствовала только неловкость и стыд из-за своего внезапного и не очень подобающего юной сеньорите поведения. Я все никак не могла свыкнуться с мыслью, что прежняя Дора осталась где-то в параллельной вселенной и мне нужно учиться жить заново – в новом мире и новом теле.
Это же надо было настолько потерять контроль над собой, чтобы ломиться в чужую дверь без приглашения? Хотя, чему я удивляюсь? Какая женщина, будучи в здравом уме и трезвой памяти, сможет спокойно вынести все те приключения, что свалились на мою голову? И пусть это оправдание звучало довольно слабо, оно все же немного успокоило меня, так что я смогла поднять глаза и посмотреть герцогу в лицо. Точнее, в скрывающую его маску.
– Вы видели меня, не так ли? – спросил он таким тоном, словно бросил мне в лицо обвинения в чем-то подлом и ужасном.
Я испуганно посмотрела на побледневшую мать-настоятельницу и отрицательно замотала головой. Не хватало еще, чтобы и он отказался от меня из-за этого глупого недоразумения. Раз уж он так щепетилен в этом вопросе, лучше соврать. Ложь во спасение.
– Нет-нет… Я искала вас, прислушиваясь к звукам за дверями в коридоре, и, услышав последние слова матери-настоятельницы о том, что… – язык как- то вдруг онемел, и я не смогла произнести то, что хотела, глядя на светлое лицо монахини, – я немного расстроилась и повела себя глупо. Но быстро спохватилась и отошла от двери. Я не видела вашего лица, герцог. Вам не о чем беспокоиться. Прошу вас простить мне мою бестактность.
– Дочь моя, – заговорила мать-настоятельница, – надеюсь, вы понимаете, что моя забота – благополучие герцога, и мне бы очень не хотелось, чтобы он как-то пострадал в результате своей авантюрной затеи.
– Я понимаю вас, – ответила я, едва не плача. Хотелось провалиться под землю и исчезнуть, чтобы больше не унижаться перед этими людьми, – но это не мой выбор. Я всего лишь пешка в этой игре. К тому же теперь мне некуда пойти. У меня на этой земле больше нет дома. И нет никого, кто приютил бы меня. Уверяю вас, если бы не подобные обстоятельства, я немедленно бы приказала заложить карету и уехала прочь.
– На мой взгляд, было бы лучше, если бы Альваро посадил вас на корабль и отправил в индийские земли. Получая от него постоянную материальную поддержку, вы бы прекрасно устроились в теплых краях.
Это уже было слишком. Сдерживаться становилось все труднее. Глаза увлажнились, и, к моему стыду, по щеке скатилась первая слезинка.
– Я хотела поступить именно таким образом, ни в коем случае не претендуя на получение средств от герцога, но капитан корабля наотрез отказался принять меня на судно. В этом есть и заслуга его светлости. – Я бросила на Альваро укоризненный взгляд, вспомнив о его разговоре с капитаном. – Меня совсем не устраивает то скомпрометированное положение, в котором я оказалась, выбрав сторону герцога в его споре с королем. Но моей целью было только избежать нежеланного замужества. Если герцог изволит, я могу попытать удачу еще раз теперь на другом корабле. А теперь прошу меня извинить.
Я смахнула рукой слезинку и, изобразив что-то отдаленно похожее на крестьянский реверанс, бросилась прочь из этого кабинета. Слезы душили меня, в груди все скрежетало и клокотало. Неужели эта женщина увидела во мне очередную охотницу за герцогским состоянием? Я могла понять ее переживания из-за вражды Альваро с королем, но она зашла гораздо дальше в своих обвинениях, намекая на мой статус содержанки.
Если бы в эту минуту из-за угла выскочила та самая бабка-ежка, которая отправила меня сюда, и предложила бы вернуться – я бы согласилась, не раздумывая. Довольно с меня унижений и оскорблений.
Меня пытались насильно выдать замуж, разыграли в карты, словно породистую лошадь, возят за собой, словно приживалку, а теперь еще и совершенно открыто намекают на мои отнюдь не добропорядочные моральные качества. Что еще должно произойти со мной в этом королевстве? Не
