– Прости.
– Я принесла попить, – справа от меня возникла фигурка Золы, которая сама догадалась сбегать за водой. Я с благодарностью приняла стакан и сделала жадный глоток.
– Итак, если госпоже Федерике лучше, я хотел бы послушать ваш план, – подал голос капеллан. – Я также вызван для дачи показаний по поводу вашего бракосочетания. Они копают под вас, ваше сиятельство. Но, боюсь, достанется всем. Многие головы полетят.
– Вам нечего бояться, господин Веласкес. Венчал нас отец Санчос, а он не подлежит юрисдикции басконских судов. Какой может быть с вас спрос?
– Вы забываете о палачах, которые умеют вытащить из беззащитного человека любое признание. Если им нужно, чтобы я опроверг законность брака, – они заставят меня это сделать.
– И пусть, – спокойно ответил Альваро. – Ради этого вам не нужно терпеть пытки. Немного потяните время, а после скажете то, что им нужно. У меня к вам единственная просьба – сделайте это, изрядно поводив их за хвост. Нам нужно выиграть немного времени.
– О, в этом я мастер. Сошлюсь на необходимость изучить церковные метрики, богословские акты, мол – что говорят об этом отцы-предстоятели, и тому подобное.
– Прекрасно. – Альваро потер ладони, словно был на пороге нового интересного приключения.
– И что? – спросила я. – Все против нас! Ты не видишь? Они всех заставят дать нужные показания.
– Более того, дорогая женушка. И тебя тоже.
– Как так?
Мое лицо застыло в маске изумления. Я смотрела на его затянутое бархатом лицо и ничего не понимала. В его глазах горел огонь азарта. Тот же самый огонь я уже видела однажды – в тот самый момент, когда он облапошил Филиппа, предложив ему сыграть на меня в карты. Что он задумал на этот раз?
– Ничего. Мы поводим их всех за нос. Пришло время показать басконцам истинное лицо короля. И это судилище станет для него смертным одром. Он сам сгорит в том огне, который разжег.
– Альваро, прошу тебя! Сжалься. У меня сейчас голова взорвется от догадок. Что ты хочешь сделать?
– Я достану на белый свет не только свои тайны, но и тайны Филиппа. Он пожалеет, что связался со мной.
На этих словах герцог подошел ко мне и протянул мне руку.
– Идем, милая… Теперь у нас есть дела поважнее. До поездки в столицу нам очень нужно постараться зажечь новую жизнь.
– Но… – Я была сражена наповал его воодушевлением и в то же время странным спокойствием. Как можно думать о ребенке в такое трудное время? Или он очень хорошо знает, что делает. Или сошел с ума. Во второе верилось с трудом. Поэтому я лишь ошарашенно улыбнулась и вложила в его протянутую ладонь свою руку.
– Никаких но. – Он подставил мне локоть, а затем повернулся к отцу Веласкесу и Золе и отвесил им вежливый поклон. – Прошу нас извинить. Как видите, дело совершенно не терпит отлагательств. У нас есть только эта неделя.
Его пальцы ласково оглаживали кожу моей руки, вызывали забег мурашек по спине и плечам. Мы вышли из гостиной и в молчании поднялись на второй этаж. Меня раздирало любопытство. Но я знала, что сейчас он не скажет ничего. Не скажет, пока не получит меня. Поэтому я решила довериться ему. С плеч сразу будто камень упал. Оказывается, доверять мужчине и полагаться на него во всем – весьма полезное для настроения занятие.
– Ты не должна бояться, – хриплым голосом прошептал Альваро, который точно прочитал мои мысли. – Я никогда и никому тебя не отдам. Ни Господу Богу, ни дьяволу, ни королю. Ты моя.
Глава 27
Я окинула недовольным взглядом спальню и царящий в ней кавардак. Еще десять минут назад все было собрано и аккуратно упаковано в большие дорожные коробки. Но Альваро решил лично удостовериться, что я взяла самые красивые платья и украшения. Он перебрал каждую вещь, отбросив в сторону то, что, на его взгляд, не подходило герцогине Альба для визита ко двору.
– Мы задерживаемся из-за тебя. Даже если тебе не по нраву что-то, я могла бы это просто не надевать. Зачем нужна эта внезапная проверка?
– Я хочу, чтобы Филипп озверел от злости. Если он будет видеть твое великолепие изо дня в день – он потеряет рассудок от зависти и ярости и, – он повернулся и посмотрел на меня, блеснув глазами, – начнет совершать ошибки. Человек, который не контролирует свое сердце, не сможет контролировать и свой разум.
– Я так не думаю. Ты лезешь на рожон и подвергаешь меня опасности.
– Я никогда не сделаю ничего, что может повредить даже одному твоему волоску, дорогая женушка.
Я пожала плечами и сдалась. Хочет лично перебирать мои чулки и панталоны – пусть перебирает. В конце концов, для меня это только лишняя возможность полюбоваться им – движением его сильных рук, крепкой спиной и упругими бедрами.
– Где мы остановимся в Донатосе?
– У герцогини Гарибальди. У нее прекрасный дом в три этажа. Она любезно согласилась выделить нам верхний этаж. С балкона будет видно побережье. Ты полюбишь этот город.
