– На рассвете. Он пытался пробраться во дворец, глупец, – король усмехнулся, – но мои гвардейцы вынудили его бежать. Он убегал от них, как трусливая собака, волоча больную ногу, точно палку!
Я исподлобья посмотрела на Филиппа, мысленно представив, как держу его ехидную физиономию под водой и наблюдаю, как из-за страха скорой смерти чернеют и расширяются его зрачки.
– Я так боюсь… – На глаза сами собой навернулись слезы.
Конечно, причиной этих слез был вовсе не страх перед возможным похищением собственным мужем, а самая настоящая тревога за любимого. При мысли о том, каких сил ему стоила эта рассветная вылазка, как больно ему было, все внутри меня сжалось, завязалось в тугие узелки. Чувство вины закралось в душу.
– Приведите себя в порядок, – скомандовал Филипп, неожиданно быстро поднявшись с постели, – я буду ждать вас в малиновой гостиной. Раз уж вы пропустили завтрак – то, надеюсь, хотя бы составите мне компанию за обедом и игрой в покер. У меня сегодня дурное настроение.
«Это я уже поняла», – подумала я, наблюдая за его мимикой. Он хмурился, сводил к переносице брови, закусывал губу и задумчиво щурился. Стало ясно, что он чего-то боится, а может быть, и заподозрил что-то неладное.
Ах, Альваро! Зачем же я так подвела тебя! Не попадись ты на глаза гвардейцам, у Филиппа не было бы этих сомнений!
Не удостоив меня прощального взгляда, король вышел из спальни. На сердце сразу стало неспокойно. Если я потеряю его доверие, весь план может провалиться.
Я встала с постели и подошла к окну. Кое-как повешенная на место штора уныло смотрела на меня зияющими дырками в ткани в тех местах, куда раньше крепились крючки. Слава богу, Филиппу было не до осмотра своей опочивальни, и он не обратил на это внимания, иначе мне несдобровать. Как бы я объяснила эти дырки? Сказала бы, что я лунатик и во сне превращаюсь в маленькую обезьянку, которая проказничает и висит на шторах?
Господи, когда же закончится этот цирк?!
Я подошла к двери, открыла ее и позвала камердинера, который на этот раз стоял по стойке смирно:
– Немедленно пришлите ко мне служанку с горячей водой! Король хочет видеть меня за обедом!
Через полчаса я лежала в большой лохани, которую установили прямо в королевской спальне, и вдыхала аромат лавандового масла, которое добавили в воду для купания.
– Сеньора Федерика, а правда говорят, что у герцога козлиный хвост, который он прячет в своих широких ренгравах? – спросила Лаура, молодая фрейлина покойной королевы-матери, которую мне прислали помочь со сборами.
Я закатила глаза. Этот вопрос был уже пятым или шестым по счету и, как и предыдущие, не отличался разумностью или хотя бы логикой.
– Вовсе нет, Лаура, – ответила я на выдохе, надеясь, что на этот раз она поймет, что подобные вопросы не доставляют мне удовольствия. Но очевидно, что корень ее интереса был не в простом любопытстве.
– А правда ли, что у герцога есть лаборатория, в которой он разрезает на части лягушек и летучих мышей, чтобы потом выпить их кровь?
– Нет, – строго отрезала я, но девушка не унималась.
– Говорят, герцог имеет недюжинную мужскую силу и сводит женщин с ума дьявольскими приворотами.
– Герцог ничем подобным не занимается, дорогуша.
– Тогда почему же вы скрываетесь от него? Я не понимаю, сеньора герцогиня! Если все, что о нем говорят, ложь, то, кроме его хромоты и уродства, которое он скрывает под маской, в нем нет ничего ужасного.
– Тебе и не нужно ничего понимать, глупая твоя голова! – не выдержала я, резко обернувшись к ней.
Моему терпению пришел конец. Это же надо быть такой невеждой! Хотя чему я удивляюсь? Кажется, я позволила себе забыть, в какое время я попала.
– Прошу прощения. – Девушка стушевалась и понуро опустила голову.
– Просто помолчи, хорошо?
– Слушаюсь, – кивнула она.
Я вновь опустилась в остывшую воду и закрыла глаза. Чутье подсказывало мне, что неспроста она задает все эти вопросы. Вовсе неспроста. Здесь дело было не в обычном человеческом любопытстве. Если бы так – она бы замолчала уже после первого вопроса про то, что вместо сердца у Альваро философский камень. И откуда только в ее светлой белокурой головке взялись все эти нелепости? Уж наверняка кто-то сильно постарался, чтобы вложить их ей в голову. Вот только кто? Пилар? Король? А может, и сам главный инквизитор, который, по слухам, прибыл ко двору и был принят королем.
– В котором часу прибудет гостья короля из приюта Святой Себастьяны? – спросила я уверенным тоном, чтобы у нее не возникло сомнений. Пусть думает, что я в курсе событий.
– Я… я… – залепетала Лаура.
– Ты можешь сказать. Король лично мне все поведал.
Я слегка повернула голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Лаура закусила губу, раздумывая – говорить мне или нет, тогда я немного подлила масла в
