Утомительная.
Посыльный побежал — прямо пятки засверкали.
— Чего хотят? — Лис держался неподалеку. Опять приглядывает, волчья душа. И нос вон дернулся.
— Полагаю, шкуру мою у кровати кинуть. — Кирей повел головой. В шее хрустнуло. Спину кольнуло. Надо же, этак он и разваливаться начнет того и гляди.
Раны-то зажили.
Затянулись.
А нет-нет и дают о себе знать.
— А на словах если? — Лис отличался звериной понятливостью.
— На словах… просто-таки горят желанием пообщаться со мною в обстановке приватной. Беседы побеседовать…
Нет, точно задождит. Вот и ломит кости, крутит, особенно левую руку. Порой начинало казаться, что лучше б ее и вправду отрезали, чем так.
Кирей сжал кулак.
И расправил пальцы. Пошевелил каждым, пусть и движение это далось с немалым трудом. Ничего, скоро пройдет. Такие приступы если и случались — на счастье его, сие происходило редко, — то проходили быстро. И главное, что руки после слушались.
Огонь тоже.
— Понятно. — Лис поскреб за ухом. А потом тихо-тихо произнес: — Я перестал Ерему слышать.
— Что?
— Остальным если сказать, дергаться станут. А не надо. Может… просто… время выходит… а я перестал его слышать. И сны видеть.
Он замолчал ненадолго, потом добавил:
— Луна не зовет. Плохо.
— Может, к целителю…
Лис глянул искоса. Ну да, глупость Кирей сморозил. Где этого самого целителя отыскать, которому верить можно? Да так, чтоб целитель оный, теоретический, не пришел в ужас от того, что особа царское крови перевертнем оказалась.
Еще слух пустит…
— Нас связали. Ты знаешь. Давно, — Лис по-прежнему говорил тихо. Кратко. А значит, волновался. — Думаю. Заклятье износилось? Одежда носится. Обувь. Заклятье?
Он опять замолчал и уставился, не на Кирея, на скворца наглого, что по птичьей своей надобности забрался на забор и сел, распушил черные перья. Клюв приоткрыл.
Дышит?
Лис точно сказал бы, он слышит и дыхание птичье, стук маленького сердца.
— Не знаю… в теории возможно. — Кирей присел. — Любые заклятья время от времени нуждаются в подпитке. Если не подпитывать, то заклятье развеивается. Да… но обряд… если бы знать подробности…
— Приходил человек. Ко мне. К Ереме. Я знаю, что приходил. Ерема не сказал. Молчит. И сердится. Устал. Он не волк. Я не человек. А привязали. Я тоже устал. Человек говорил, что может отпустить… я думал, он снова придет. Нет. А Ерема молчал. Почему?
— Спроси.
— Обидится.
— И что?
— Не знаю. — Лис опять задумался. Они с Еремой привыкли жить одну жизнь на двоих, и сама мысль о том, что брат способен скрыть что-то, его пугала. — Я подумаю.
— Подумай.
Кирей тоже думал.
О том, как бы до лета дотянуть. Пара месяцев осталась, а там… там или выйдет все как задумано, или он, Кирей, умрет. И тот и другой варианты в принципе устраивали.
…еще бы родственничек дорогой дурить бросил.
Боярин, мать его.
К вечернему визиту Кирей готовился старательно. Коль уж желает урядник лицезреть наследника престола, так тому и быть…
…город не степь.
Тесно коню.
Шумно.
