окоченевшая, поджавшая лапы. Небесный город – слишком близко. Ледник ускоряет ход, перед ним клубятся тучи, полные снега. Начинается буря, Небесный город опускается все ниже и оказывается над белой пустыней. Ледяные языки слизывают лес и деревни людей. Столица – дома, покрытые ледяной коркой. Застывшие реки и водопады, скованные морозом. Холод. Оцепенение. Смерть. Это дыхание ледника чувствовал я, пробираясь в Столицу, – движение льдов внезапно ускорилось, и дни человечества были сочтены.
Второй эпизод: Столица, населенная манипуляторами, еще один такой же город, пирамиды. Люди входят в пирамиды, они начинают вибрировать, и ледники отступают, появляются птицы, зеленеет трава. Все радуются.
Установки климат-контроля?
Снова подтверждение и картинка: люди утратили знания о том, для чего нужны пирамиды, а манипуляторы, которые никогда не были техногенной расой, попросту не знают, как их запустить.
«Нечего было уничтожать человечество», – подумал я и тотчас получил ответ. Если перевести эмоции в слова, то в представлении нечисти люди – отвратительный народец, который воюет со всеми, в том числе с себе подобными. Это из-за них появились дикие телепаты, которые оторвались от Первоисточника. Из-за них погибло великое множество живых существ. Это они любят убивать ради удовольствия. Это они все забыли, в том числе и то, как уничтожили друг друга с помощью ядерных ракет. Им не хватило мужества себе в этом признаться, и они свалили вину на нечисть, развязав бесконечную войну. Манипуляторы на полном серьезе считали, что люди их ненавидят за правду, которую не хотят принимать.
Зная людей, я согласился с ними. Только подчеркнул, что человечество теряет знания. Осколки цивилизации понятия не имеют, как все было на самом деле, и верят в наиболее удобную версию.
В то, что манипуляторы не лгут, я верил: в картине мира местных людей было много пробелов, теперь же они наполнились правдой. Еще раз мысленно попросил меня развязать и позволить поговорить с напарником, и Сизый выполнил мою просьбу.
Я, наконец, вздохнул самостоятельно и проговорил:
– Никита, только не нервничай, мы им нужны, никто нас убивать не собирается.
– Уроды! – Пригоршня обвел манипуляторов ненавидящим взглядом. – Ты им веришь? Они всех наших перестреляли. Зачем, спрашивается? Если бы хотели договориться… Да я тебя уже три раза похоронил. Думал, хана мне настала!
Сизый манипулятор перерезал веревки. Я напряг руки и сбросил путы, с удовольствием потянулся, взял «миелофон».
– Они много раз пытались контактировать с людьми, но не могут говорить словами, а люди не слышат мысли. Когда узнали, что есть «миелофон», устроили засаду, чтобы взять нас в плен, мы – последняя надежда найти общий язык с человечеством.
– Да они ж психи… Скажи, чтоб меня тоже развязали!
– Попроси их мысленно, они поймут. Только не делай глупостей. И пообещай не буянить.
Никита задумался так усиленно, что на виске выступила синеватая жилка. Пленители заулыбались, оскалив острые клыки – забавлялись мыслительным процессом моего напарника. Серебристые комбинезоны никак не сочетались с их первобытной внешностью и косами ниже пояса.
– Чего скалитесь? Развяжите уже меня! – не выдержал он. – И моральный ущерб компенсируйте! Шляпу потерял, чуть не поседел. Между прочим, из-за тебя, Химик! И хватит лыбиться!
Имен у манипуляторов не было, они обращались к соплеменникам, используя образы, которые характеризовали нужного индивида. Я мысленно обратился к Сизому и попросил у него тесак, объяснив это тем, что мы не обязаны друг другу доверять, но уж раз сотрудничаем, должны считаться с партнерами.
После секундного замешательства он протянул мне нож, и я отправился освобождать Пригоршню – манипуляторы не решались к нему подходить и сомневались в его намерениях.
Прозрачные веревки упали, и Пригошня инстинктивно похлопал по пустой кобуре, набычился, я передал ему «миелофон» – беседу, которая у людей длилась бы полчаса, мысленный импульс передавал за секунды.
Никита сморщил лоб, пытаясь разобраться в образах, но не смог, покачал головой:
– Ничё не понял.
Пришлось ему объяснять: мир погибает, скоро его поглотят льды. Жители Небесного города не предполагали, что конец наступит так быстро – ледник ускорил движение. В Столице есть установка климат-контроля, но манипуляторы не знают, как ее запустить, для этого нужны люди из Небесного города. Нам предлагается выступить посредниками и спасти мир.
Никита от роли посредника отмахнулся, но я был настойчив: помнишь снежные бури, ледяной ветер? Дальше будет хуже. Если мы застрянем в этом мире – погибнем вместе со всеми. Я поднапрягся и изобразил Искру и Мая, и доброго старейшину Головню: в дуплах-жилищах уже не согреться, посреди деревни полыхает огромный костер, лишь слегка разгоняя ночную тьму. Могучий ветер валит деревья вокруг, и смотрят с безразличного неба ледяные звезды забвения. У Искры – иней на ресницах, а щеки покрыты белыми пятнами – обморожение. Скоро всему конец. Ни спрятаться, ни согреться. Парит над ледяной пустыней Небесный город, и жители в нем, голодные, тощие, как узники концлагеря, могут только доползти до края платформы и кинуться вниз, чтобы не длить мучения.
