– Не будут люди с ними разговаривать. Постреляют, и все. Слишком много ненависти, – вынес вердикт Никита.
Прочтя его мысли, манипуляторы погрустнели, пришлось переводить импульсы на человеческий язык, чтоб Пригоршня понял:
– Люди всегда были людьми – жадными, властолюбивыми и жестокими. Они воевали друг с другом, тогда как этот народ старался держаться в стороне. Люди уничтожали себе подобных и все вокруг изгаживали, а потом одна страна запустила ракеты, ей ответили – и понеслось. Никто не скажет, что тогда случилось. А людям удобнее считать, что виноват кто-то другой, и искать врага вовне, а не внутри.
Слушая меня, Пригоршня тер переносицу и недоверчиво косился на тех, кого час назад готов был уничтожить. Привычная, понятная картина мира рушилась. Он страдал от когнитивного диссонанса, а я еще не в состоянии был поверить в успех. Это даже не успех – триумф! Манипуляторы отгрузят нам столько преобразователей, сколько мы сможем унести, и мы вернемся домой. Мало того – горожане запустят установки климат-контроля, и всем будет счастье.
Конечно же, телепаты читали мои мысли и понимали мотивацию. Что ж, тем лучше. Пусть знают, что нам незачем их обманывать.
– Пригоршня, ты хоть понимаешь, как нам повезло? – проговорил я.
– Всех перебили, – проворчал он, – вот уж везение.
– Мы вернемся назад. Они только что пообещали мне и преобразователи, и генератор, и кучу прочих полезных штук.
Я вынул из нагрудного кармана карту, перевернул обратной стороной, где изображались приборы, которые мне предстояло добыть, и протянул Сизому. Подумал, что горожане с большей готовностью пойдут на контакт, если у них все это будет. Проскользнула мысль, что они перебьют манипуляторов и нас вместе с ними – как предателей, но я отогнал ее.
Пусть проводят через горы к Небесному городу, а там уж станет ясно – продолжится везение или нас перестреляют. В конце концов, горожане должны быть заинтересованы в борьбе с ледником.
Сизый уставился на фотографии приборов, будто сканируя их взглядом. Я представил его передатчиком, от которого тянутся невидимые провода, по ним бегут сигналы, и сотни его соплеменников видят, что искать, где оно хранится и кому понадобилось. Удобный способ коммуникации – исключает недомолвки и недопонимание.
– Скоро нам все принесут, не нервничай так.
Пригоршня повел плечами:
– Все равно как-то неуютно, они ж… Ты улей видел? Они ж – насекомые.
Сизый рассмеялся, издавая квакающие звуки. Пригоршня прищурился. Из обрывков мыслей манипулятора я понял, что к насекомым они не имеют отношения, а просто берут под контроль матку огромного шершня и заставляют строить себе жилище, а потом отпускают.
Минут через десять манипуляторы начали приносить ненужные им приборы. Каждый считал своим долгом отметиться. Преобразователей – то, что мы называли Зерном, – было уже больше десяти, а их все несли и несли. Скопилась целая куча металлических штуковин в форме песочных часов, пара упаковок с батарейками, похожими на земные. А вот генераторов для поддержания Небесного города на лету не нашлось ни одного. Но, может, оно и к лучшему: у горожан будет стимул отправить нас домой – раз, два, – если заработает климат-контроль, они смогут жить на земле.
Теперь надо забрать свои вещи. Я мысленно обратился к Сизому. Представил место, где спрятал рюкзак, и попросил его принести, чтобы сложить туда трофеи. Манипулятор тотчас уведомил об этом кого следует, а сам попросил
Только сосредоточился и представил Кремль, как Пригоршня дернул за рукав:
– Ты чего медленный, как муха в варенье?
– Не перебивай, – попросил я. – Мы разговариваем мысленно. Только что пытался показать Кремль. Удивительные они существа: думают картинками и эмоциями.
Пригоршня вздохнул, похлопал по пустой кобуре и бочком, бочком прошел к рядку стульев, сел на крайний и нахохлился.
Сизый, с которым мы отлично друг друга поняли, заволновался из-за того, что раз Пригоршня не смог услышать мысли, значит, есть вероятность – остальные люди тоже ничего не поймут, и контакт не состоится. Местные вытрясли из меня все, узнали все мои потаенные мысли, а так же то, что я могу предчувствовать странное, вот и подумали: перед ними исключение из правил.
А ведь вдруг они правы? Не задумывался над этим.
Я представил теплое море с купающимися людьми, серебристых рыб в толще воды, рыбака с удочкой, берег реки, шелестящий камыш, сосны и березы с празднично-белыми стволами. Еще – пальмы, пустыню, каньоны, горы, степи, лошадей, отару овец. Города, пробки на дорогах, перестрелка, танец, исполняемый жительницами Свазиленда.
Украдкой я поглядывал на собравшихся здесь телепатов: они закатили глаза и кайфовали, улыбаясь. Ну и жуткие у них улыбки! Пригоршня втянул голову в плечи и набычился: не понимал, что происходит с нечистью.
«Поведав» телепатам почти обо всех климатических поясах, я прервал трансляцию и тотчас получил волну негодования. Все жители Столицы «слушали» меня, затаив дыхание: и старики, и детеныши. У них сенсорный голод – а тут я с огромным количеством пищи. Они хотели еще картинок, хотели узнать больше про черных людей.
