– Но, послушайте! – возвысил свой голос Гамалиил. – Неужели обязательно приковывать детей?
Стаки задумчиво потер грудь, в том месте, куда его ударила Сэра.
– Еще как обязательно! А уж как приятно!
Нет, они ничего не могли поделать. Рик беспомощно смотрел, как его друзей приковывают к металлическому пруту, закрепленному вдоль стены комнаты. Он был последним в очереди. Вновь почувствовать цепи на руках было ужасно. А кляп во рту сделал этот ужас еще более нестерпимым.
Стражи времени в последний раз проверили цепи, убедились, что они надежно защелкнуты, после чего вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.
Похоже, Дак узнал нескольких человек из числа пленных и даже попытался завязать с ними знакомство, но у него получилось только нечленораздельно мычать сквозь кляп:
– Вооовуууее! Аааак поуууаааеее?
Никогда еще Рик не чувствовал себя таким беспомощным. Он не мог даже утешить Джеймса, который громко сопел и всхлипывал, вытирая слезы о плечо.
Только теперь Рик окончательно узнал горький вкус поражения. Несмотря на все свои усилия, он не сумел выполнить одну-единственную задачу: сберечь Кисси и ее тетушку Минти от продажи в рабство. Зачем, ах, зачем он только позволил себе забыть о миссии Историка! Он проявил преступную самонадеянность, и полюбуйтесь, чем все закончилось: Кисси и Джон сидели в подвале, дожидаясь продажи в рабство, а тетя Минти… скорее всего, тетя Минти была где-то здесь, среди пленников.
Рик обвел глазами лица людей, стоявших вокруг него, и поразился, не увидев ни на одном из них ни малейшего следа страха. Только достоинство и решимость. Его окружали мужчины и женщины, которые не гнулись под тяжестью судьбы. И не сдавались, когда становилось туго. Они, наверное, даже не жаловались, когда жизнь показывала зубы.
Гордость вскипела в груди Рика. Он подумал обо всех людях, живших в самые разные времена – об Историках и простых смертных – которые жертвовали собой ради блага других. В присутствии стольких героев, заключенных в одной комнате, было стыдно опускать руки. Он должен был выбраться отсюда – хотя бы ради Джейка.
Среди других женщин были две афроамериканки – одна высокая и величественная, а вторая низенькая, ростом не выше Сэры, с добродушным и простоватым лицом. Рик мысленно перелистнул страницы альбома бабули Фиби. Теперь он почти не сомневался в том, что низенькая была тетей Минти – то есть Араминтой Гарриет Росс Табмен, – которая могла бы совершить множество великих и благородных поступков, если бы не злодейское вмешательство СК. Рик поймал взгляд женщины, и та весело подмигнула ему. Рик смущенно потупился, а когда снова поднял глаза, то увидел, что женщина дремлет стоя. Возможно, ему только показалось, что она ему подмигнула.
Пока Рик предавался невеселым размышлениям, Дак беседовал сам с собой на только что освоенном четвертом языке (как читатель помнит, он владел английским, тарабарским, единственным словом из немецкого и вот теперь новым,
Стоп. Секундочку. Сэра подняла голову.
– Уть! – завопила она, злясь, что никто не понимает самого простого слова. Она в бешенстве пнула ногой Дака. – Уть! – еще громче взвыла она. – УТЬ!
– Ио? – переспросил Дак, мучительно морща лоб. – Ио уть?
Сэра завращала глазами.
– Иио! Иуэии ионятно? Уууууть!
Дак беспомощно поднял брови.
– Ио? – повторил он. – Ы?
– Уть оих оитееей!
Рик, не выдержав, посмотрел в их сторону. Потом окинул взглядом Дака, уставился на его карман и попробовал применить другую тактику.
– В тоем камане!
Дак сосредоточился.
– Ааааа! – наконец протянул он. –
Сэра тоже поняла, в чем затруднение, и горестно сгорбилась. «Впрочем, у нас нет никаких гарантий, что это тот самый ключ, – подумала она, пытаясь успокоить себя. – Нет, ну с чего я вообще это взяла?» И все-таки она твердо верила в то, что недавно сказала Рику – родители всегда сумеют разыскать своих детей. А родители Дака никогда о нем не забывали. Даже в смертельной опасности.
Ее мысли были прерваны громким клацаньем, раздавшемся где-то между ней и Даком. Сэра опустила глаза, посмотрела сначала на малыша Джеймса,
