И что хуже того, когда Джоэль заглянул за гобелен, он не обнаружил там никакой двери. Только глухую стену. Он провел по ней рукой, пытаясь нащупать трещину или шов или хотя бы почувствовать дуновение ветерка, но ничего не нашел.
Он отвернулся от стены, и, похоже, неудовольствие явно читалось на его лице.
— Довольны, инспектор Соломон? — поинтересовался Финч. — Вы ведь сказали, что вас зовут Соломон, я не ошибся?
— Я ничего не сочиняю, — упрямо прошептал Дек. — Там есть проход.
Им больше нечего было делать в особняке. Сжав зубы, Джоэль поблагодарил Финча за то, что тот уделил им время, и буквально за шкирку потащил Дека к выходу.
— Вы по-прежнему желаете знать, где находится мистер Стоун? — спросил Финч, который стоял на площадке лестницы и наблюдал за тем, как они идут к полицейской машине.
— В этом нет необходимости, — ответил Джоэль.
Финч сдержанно кивнул.
— Благодарю вас, офицер. И не сомневайтесь, мы свяжемся с вашим начальством.
В его глазах загорелся необычный огонь, когда Джоэль завел машину и отъехал от особняка.
Джоэль и Дек молчали до самых ворот и пока выбирались на шоссе.
— Черт вас подери, говорю вам, я ничего не выдумал.
Джоэль промолчал.
— И что дальше? — спросил Дек.
— Я отвезу тебя домой.
— Вы ведь мне больше не верите?
— Нет, Дек, не верю.
Но Джоэль понимал, что лжет. Они молча доехали до Уоллингфорда, и он за несколько минут до полудня высадил Дека в начале Лэвендер-Клоуз. Потом развернул машину. Однако инспектор не собирался возвращаться в Оксфорд.
Он снова поехал в «Воронью пустошь».
Глава 39
На следующее утро после двойного удара офис РУВ находился в состоянии шока. Всех потрясли новость об уничтожении лаборатории «Терци» и видеопослание таинственного мистера Стоуна. Многие оперативники РУВ сидели за рабочими столами в ошеломленном молчании, не в силах даже пошевелиться. Другие собирались по углам в группы и о чем-то перешептывались, не обращая внимания на посыльных, метавшихся по офису. Отчаянные поиски в архивах дали ровно то, что и предсказал Стоун: ничего. В базах данных Федерации не нашлось даже намека на его существование, значит, не было никакой возможности его разыскать, а также выяснить, кто он такой и где его логово.
В то время как весь верхний этаж здания пытался осознать, что произошло, и принять новое положение вещей, Гарри Рамбл сидел в своем кабинете, разговаривал одновременно по двум телефонам и печатал электронные письма. Алекс провела целый час, помогая Слейду разобраться в бумагах по распределению необходимых им препаратов в тщетной надежде отыскать там что-нибудь полезное. Войдя в кабинет Рамбла, она обнаружила, что он с измученным видом, в сбившемся набок галстуке и с всклокоченными волосами без сил откинулся на спинку кресла за своим письменным столом. Ксавье Гарретт маячил неподалеку, разбирая документы.
— Я только что разговаривал по телефону с Брюсселем, — устало сказал Рамбл Алекс.
Он имел в виду главный штаб Правящего совета Федерации, который находился в высотном здании всего в нескольких ярдах от Европейского парламента.
— Я говорил с Гастоном Леружем. [26]— Рамбл произнес это имя так, что Алекс не удивилась бы, если бы он добавил: «с самим».
Гастон Леруж был одним из руководителей Правящего совета. Он держался в роскошных кабинетах ПСФ точно принц крови, его вечно окружала целая армия лакеев, и на иерархической лестнице Федерации он занимал второе место после легендарной Олимпии Ангелополис, входившей в число создателей Федерации, Стальной Леди, той самой, которую все называли Вампиратрица.
— Какая честь, — прокомментировала его слова Алекс. — Великий Леруж снизошел до того, чтобы пообщаться с занимающим весьма скромное положение шефом РУВ. Итак, что сказал наш выдающийся лидер и бывший продавец игрушек?
— Хватит, агент Бишоп, — взглянув на нее, возмутился Гарретт. — Неплохо было бы проявить хотя бы немного уважения. Выяснилось, что как раз в
