пурпурные – вздрогнули. Иден Ниитас продолжал улыбаться, но как-то по-иному. Теперь он смотрел на Бансабиру широко раскрытыми глазами, и в ответ с лица Бансабиры на тана смотрели точно такие же, будто его собственные – один в один! – глаза цвета болотных трав.
Бансабира так внимательно и учтиво слушала имена своих новообретенных родственников и отвечала на приветствия, что, даже застань эту сцену Гор, знавший Бану лучше всех других людей, сейчас бы не усомнился в искренности бывшей ученицы.
– Ну, что тебя сюда привело? – мелодично спросил Иден, закончив наконец с «официальной частью». Все собравшиеся расселись за столом – со стороны Бану остались только Раду, Одхан и Гистасп – и принялись за еду. Из Ниитасов помимо Идена и Энума тоже осталась пара человек – судя по всему, кузен Бансабиры и его жена. Несколько минут ели в молчании, потом обменялись несколькими вежливыми фразами, а после тан решил, что пора перейти к делу.
– Вот уж не поверю, что вы не знаете, дорогой дедушка, – отозвалась тану так же невыразительно, как обычно. – Нам нужен проход.
– Нам нужен проход? – почти слабоумно повторил глава Сиреневого дома. – Нам… нам, – повторял Иден, словно пробуя слово на языке и так, и эдак.
– Разумеется, я не думаю, что родственных связей хватит для достижения договоренности, – уточнила танша.
– Хм-хм, нам, – продолжал гнуть свое Иден. – Нам, говоришь? Весь вопрос в том, кому это – нам? Вас четверых я бы и так пропустил, – милостиво расщедрился Ниитас. – А насчет остальных… Да, остальных, – мечтательно тянул старик. – Цена прохода будет зависеть от армии, которую ты возьмешь с собой, внученька.
От этих слов Бану вспомнился один из девизов Багрового храма. Определенно, время и золото требуют опытных рук вроде этих – костлявых, со сморщенной кожей, рук Идена Ниитаса.
– И каков размен? – деловито осведомилась Бану.
– Хм-хм… ну… тысяч до трех можно и золотом, а вот если больше… Да, пожалуй, если больше трех тысяч, то требуется что-то … ну ты понимаешь… что-то совсем другое, да?
Одхан нахмурился – что может быть важнее золота во время войны, чтобы платить солдатам? Говоря начистоту, много ли их, вроде него самого, кто пойдет за командиром из необъяснимой собственной гордости или личных чувств.
Впрочем, еще есть еда. Еда тоже важна, прикинул Одхан. Но важнее золота становится только в осаде.
– Да, понимаю, – ответила танша. Отлично она понимает – дед в курсе, что у нее за спиной куда больше трех тысяч.
Бану отпила воды. Тот факт, что, вопреки ожиданиям Ниитасов, за обедом женщина предпочла вину именно воду, явно вызвал недовольство сиреневых, но под общим настроением придурковатости Идена атмосфера пока царила не более чем смущающая.
– Понимаешь, значит. Это хорошо, – одобрил дед и замолчал. Он разлепил прищуренные глаза и уставился на Бансабиру, будто проверяя. Танша со скучающим видом бросила на Идена ответный взгляд и вновь принялась пить. Раду и Энума от этого обмена невысказанными мыслями синхронно передернуло – что, черт возьми, тут вообще происходит?!
События больше никак не развивались. Никто не хотел уступать первым. Мысленно вздохнув, Гистасп принял эту участь на себя.
– Полагаю, гарантии ненападения будет достаточно?
– Только если это гарантия, – согласно кивнул Иден, не сводя глаз с внучки. И тут же опять натянул привычную маску, прищурился, разулыбался и повернулся к Гистаспу. – Только если это гарантия, понимаете? А гарантия – она же что? Она гарантирует, верно?
После этой фразы Раду окончательно убедился, что Иден Ниитас – непроходимый дебил, вытаращился на таншу и старался больше не слушать ее идиота-деда.
– А подобрать достойный гарант сейчас так непросто, так непросто. Да, хм-хм.
– Особенно если вспомнить, что одного родственного гаранта вам явно недостаточно, – допив, Бансабира облизнулась. – А молока у вас нет? – буднично спросила женщина.
– Молока? Отчего же, найдем для беременной внученьки. Энум, сходи-ка в кухни!
– А я почему?
– Давай-давай, родной, уважь старика и родственницу, – напутствовал Иден.
Энум что-то проворчал и ушел.
– Так что ты говорила про родственный гарант, а?
– Что его одного недостаточно, – невозмутимо отозвалась тану.
– Одного недостаточно, это правда, – запечалился Иден, впрочем, выглядел он все равно не особо расстроенным. – Хорошо, что у нас такая верная внучка – да и может ли дочка Эданы по-другому относиться к родству? – но ведь твой отец совсем не придает ценности нашим связям. Бедняжка Эдана почти ничего не значила для Сабира.
Как бы Раду ни пытался отвлечься, «идиота-деда» он слышал прекрасно. Ему с Одханом происходящее меньше всего напоминало переговоры. Если так дальше пойдет, они вообще никогда и ни о чем не договорятся! Сколько же можно повторять одно и то же?! Чего ходят вокруг да около? Что этому
