Шериф крепко спал, во сне ему было совсем не больно. Майка знала это совершенно точно, как и то, что он не поправится, и ни доктор, ни мама, ни она сама не смогут ему помочь. Если бы мама спросила ее о Шерифе, Майка бы все честно рассказала ей. Но та не спросила, только обняла ее и шепнула:
– Будь рядом.
Когда они с мамой подошли к вагону, снаружи остался только Палач, а Левша забрался внутрь и шуршал там своими проводами. Вагонные двери (их оказалось две, а не одна) представляли собой скользящие по направляющим железные плиты, такие толстые, что их было не прострелить из автомата и, наверное, даже из такого пулемета, с каким не расставался Палач.
Майка с опаской заглянула в дверной проем, но вместо ревущего пламени увидела там аккуратно составленные друг на друга решетчатые деревянные ящики, в которых лежали продолговатые предметы, больше всего похожие на широкие и длинные железные бочки, по одному в каждом ящике. Майка никогда таких не видела, но сразу догадалась, что это не бочки. С одной стороны они были круглые и гладкие, а с другой – имели короткое металлическое оперение, заключенное в такую же металлическую рамку.
– Авиационные бомбы?! – удивилась мама. – Откуда они здесь?
– Черт его знает, – ответил Стратег. – Может, в Жуковский на военный аэродром везли или с аэродрома, а может, еще куда… Кстати, именно этот груз ты для меня искала, когда тебя сцапали красные и отправили на Лубянку. Из-за него они и пути поддерживают в исправном состоянии, ремонтируют при необходимости, от снега расчищают, чтобы всегда проехать можно было. Контрольные проверки каждый месяц устраивают. А ведь еще год назад никто в метро про этот вагон не знал, даже я. Сталкеры красных случайно его обнаружили. Они в Люберцы на разведку отправились, вот и наткнулись. Сами-то не сообразили, что к чему, но по возвращении доложили о находке, как положено. И завертелось! Москвин даже приказал какой-то древний паровоз восстановить, чтобы найденный вагон в Москву транспортировать. Рассчитывал с этими бомбами все метро под себя подмять. Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоило все это остановить. Но Москвин – человек адекватный, логику чтит и к аргументам прислушивается. В отличие от некоторых из своего окружения. Хорошо, что в массовом сознании красных его авторитет непререкаем, иначе бы такая каша могла завариться. Устаканилось. А бомбы я приберег на черный день, под охраной красных, конечно. Знаешь, почему они их так стерегут, даже снайперов вдоль железной дороги посадили? Потому что это не просто бомбы, а БОВ! Боеприпасы объемного взрыва! Их еще называли вакуумными бомбами, уже не помню почему. По своей разрушительной силе они сопоставимы с тактическим ядерным оружием. При взрыве каждая такая малышка создает настоящее огненное облако с совершенно невероятной температурой пламени, в котором не может выжить ничто живое. Даже гигантский червь.
Мама с сомнением покачала головой.
– Вы не представляете, насколько он огромен.
– А я не собираюсь сбрасывать на него бомбы, – засмеялся Стратег. – Я сделаю так, что он проглотит их!
Мама обернулась к нему. Впервые, за все время разговора.
– Каким образом?
Но Стратег не стал ей ничего объяснять.
– Увидишь, – пробурчал он, потом подошел к дверному проему и крикнул расхаживающему между ящиков Левше: – Получается? – Не дождавшись ответа, Стратег хлопнул себя рукой по лбу и повернулся к Палачу. – Долго он будет возиться?
Палач неопределенно пожал плечами. Майка поняла, что он тоже этого не знает.
– Левша наш лучший минер-подрывник еще с довоенным стажем. Быстрее него все равно никто не сделает… да и не сможет.
Тем временем Левша снял с одной из бомб переднюю крышку (вскрыл ей голову!) и теперь копался в мозгах бомбы, тыкая туда проводами и своими инструментами.
– Что он делает? – спросила у Стратега мама, наблюдая за Левшой.
– Соединяет взрыватели в цепь, чтобы взорвать все бомбы одновременно.
Прошло довольно много времени, Майка даже успела замерзнуть, а Левша все возился с первой бомбой. Стратег то и дело бросал на него нетерпеливые взгляды. Ему тоже было холодно, но Майка чувствовала, что он волнуется по другой причине. В конце концов, Стратег не выдержал.
– Специально привезли сейсмограф, чтобы отслеживать перемещение червя, только без геофизика этот ящик бесполезен! Девочка, ты чувствуешь монстра? Можешь сказать, где он сейчас находится?
Майка не сразу поняла, что Стратег обращается к ней. Так вот зачем она ему понадобилась – узнать, где червь!
– Я боюсь смотреть на него, – призналась она. – Мне страшно.
– Оставь мою дочь в покое! – выступила вперед мама, заслонив от Стратега Майку.
Но тот не отступил и даже не сдвинулся с места.
– Нет, уж пусть постарается! Я не хочу оказаться в пасти червя, если эта тварь внезапно вылезет из земли! Думаю, что и твоя дочь не хочет!
– Нет, – покачала головой Майка. Она чувствовала, что вот-вот расплачется, и обрадовалась тому, что мама заслонила ее от Стратега. – Червь еще далеко. Но он… – она всхлипнула, – ползет сюда.
– И долго будет ползти?! – не унимался Стратег.
