контрабандисты, грабители и убийцы? Возможно. Даже наверняка. Не было лишь того, кто ей нужен, кого она ждет уже пятый час, закованная в стальной браслет. Отсидела себе всю задницу на жестком ящике, от напряжения ломило спину, а рука на привязи, которую приходилось держать неподвижной, почти онемела. Но сейчас опыт и интуиция подсказывали Гончей, что все это было не зря.
Присутствие на погранпосту посторонней девушки поначалу насторожило парня. Но потом он увидел на ней наручники и успокоился. Он держался очень уверенно. Если бы не его куртка, Гончая, скорее всего, даже не обратила на парня внимания. Он небрежно протянул пограничникам паспорт жителя Краснопресненской и с готовностью поставил на досмотровый стол свой чемоданчик.
Ганзейские пограничники не обыскивали и не досматривали вещи своих сограждан, если те не вызывали у них подозрений, а ни во внешности, ни в поведении парня и не было ничего подозрительного. Его паспорт, похоже, тоже оказался в полном порядке, потому что пограничник пробежал взглядом по строчкам, мазнул пальцем по подписям и оттиску печати и вернул документ владельцу.
– Проходи.
Парень подхватил чемодан, в который пограничники так и не заглянули, и бодро зашагал к переходу, но покинуть пограничный пост не сумел. Стоило ему поравняться с Гончей, как та выставила в проход ногу, зацепив парня за лодыжку, и тот, потеряв равновесие, грохнулся на пол, а сверху на него навалился Шериф, переодевшийся для конспирации в форму одного из пограничников. Парень попытался вырваться, но сильный удар по почкам сразу успокоил его.
– Вы чё творите? За что? – плаксивым голосом заныл парень, решив сменить тактику. Гончая не помнила случая, чтобы такое нытье хоть раз подействовало на стражей порядка, но задержанному ничего другого не оставалось.
– Что в чемодане? – не вступая с ним в пререкания, грубым голосом спросил Шериф.
– Инструменты да барахло всякое. Электрик я.
– На Баррикадной что делал?
– За инструментами на базар ходил, – нашелся паренек.
Выпростав из-под себя руку, он открыл замки и откинул крышку чемодана. Внутри действительно оказались кусачки, клещи, несколько отверток и скрученные мотки разноцветных проводов. Шериф и Гончая переглянулись. Он понял ее без слов. Выбрав отвертку с плоским жалом, Шериф подцепил и выдрал из чемодана фальшивое дно, под которым оказалось не менее дюжины одинаковых свертков с бурым зельем.
– Это не мое! – тут же завопил парень. – Мужик знакомый попросил чемодан приятелю на Краснопресненской передать! Я понятия не имел, что в нем!
– Значит, знакомый попросил чемодан передать, а ты его за это грохнул? – усмехнулся Шериф.
– Да вы чё?! – глаза неудавшегося контрабандиста наполнились неподдельным ужасом. – Никого я не…
Не дослушав, Шериф рывком поставил парня на ноги и ткнул пальцем в его правый боковой карман, на котором вместо застежки висела скрученная проволока.
– «Молнию» где порвал?
– Не помню. Давно было.
– А я думаю, недавно.
Шериф вынул переданную Гончей находку и сунул под нос парня раскрытую ладонь, на которой лежала оторванная «собачка» от застежки– «молнии», такая же, как и остальные на его одежде.
Парень принялся оправдываться. Оказалось, он действительно не помнил, при каких обстоятельствах сломал замок и потерял «собачку», которую позже обнаружила Гончая в зажатом кулаке Башки. Но для Шерифа, как и для нее, это уже не имело значения. Разоблаченного убийцу пограничники заковали в наручники, которые Шериф снял с руки Гончей, и куда-то увели. И его дальнейшая судьба Гончую не интересовала в отличие от сведений, которые она надеялась получить от Шерифа.
Тот проводил взглядом обмякшего и вяло переставляющего ноги парня, которого держали под руки двое пограничников, и спросил:
– Знаешь, что его ждет?
– Мне все равно, – Гончая дернула головой. – Я искала тебя не для того, чтобы сообщить о контрабанде и убийстве одного из контрабандистов.
Шериф печально вздохнул, или ей это только показалось.
– Понимаю. Так зачем я тебе понадобился?
– Поговорим по дороге.
Гончая взяла его под руку и потянула за собой в глубину перехода. Какое-то время, совсем недолго, он послушно шагал бок о бок с ней, после чего высвободил руку. Гончая не стала навязываться. Он искренне обрадовался, увидев ее, но после разговора о Майке ее общество стало его тяготить.
Ничего, сказала себе Гончая. Много времени она у него не займет. Как-нибудь потерпит ее несколько минут. А потом она уйдет, и, если повезет, они больше никогда не увидятся.
