проволоку, одеяла и занавески. Взяли оставшиеся аккумуляторы, из которых еще можно было что-то выжать. Паган даже обнаружил не замеченную ранее морозильную камеру, набитую несколькими сотнями жестянок с надписями на английском и изображением рожиц, с улыбкой поглощающих суп. Особую радость эта находка доставила А’Ларсу. Мальчик открыл одну банку и запрыгал от счастья.
– Отец! – воскликнул он, облизывая палец. – Я хочу всю жизнь это есть!
Танос внимательно осмотрел банки. На некоторых было написано «ОВОЩИ» и «РИС С ОВОЩАМИ».
– Поделимся с Народом, – улыбнулся он.
По возвращении из экспедиции, как-то вечером, они с Масикой вновь сидели на качелях. Цепи со временем проржавели, и качели поскрипывали от каждого движения, но держались по-прежнему крепко.
– Ну что, – спросила Масика, отщипывая кусочек тунца из свеженайденной банки. – Разгадал все тайны Вельта? Выяснил, как мы здесь оказались, кто построил город, и в каких божеств они со временем превратились?
– Мы нашли провизию и материалы, благодаря которым я смогу расширить электросеть и обеспечить работу поливалок еще на несколько лет. Некоторые люки нам так и не удалось вскрыть, а в тех, что удалось, не было ничего кроме давно вышедших из строя микросхем и ламп, которые уже даже не моргают.
Масика рассмеялась.
– Ты говоришь так, будто они живые.
– Всему свой срок, живому или механическому.
Масика остановила качели и положила руку на колено Таноса.
– Ты уже говорил что-то подобное, – сказала она, – но теперь твой тон изменился.
Танос наморщил лоб.
– Как это?
– Ты стал… мягче? Спокойнее?
Он встал и прошел на террасу. Новая соседка, жившая теперь в доме покойного старика Мако, приветственно кивнула ему.
– Всему свой срок, – повторил он. – Некоторым существам, живым и искусственным, суждено жить и умереть в одном и том же месте. Есть клетки, которые всегда заперты; ловушки, из которых не выбраться.
Из дома донесся ритмичный стук – маленький А’Ларс играл на самодельных барабанах.
Масика потянулась к Таносу.
– Может, в этом и нет ничего страшного.
Танос взял ее за руку.
– Может, ты и права, – сказал он.
На семнадцатый год он согласился возглавить охоту на химер. А’Ларс тоже вызвался пойти, и очень расстроился, когда ему сказали, что он еще слишком юн. Даже Масика не могла его успокоить.
Даже мысль о том, что его сын будет сражаться с самым ужасным хищником Вельта, приводила Таноса в ужас. У него снова начались кошмары, в которых он отбирал сыновей и дочерей всевозможных рас и видов у их матерей и жестоко убивал детей.
Поздно вечером он позвал сына на улицу.
– Ты нужен здесь, – твердо сказал он, – чтобы присматривать за матерью.
А’Ларс скривился.
– Но…
– Сейчас она носит твою маленькую сестричку.
Мальчик оторопел. Он переводил взгляд с дома на горизонт, на небо, на ночную пластину, закрывшую солнце над головой.
Затем он повернулся к отцу и кивнул.
Когда Танос рассказал об этом Масике, та рассмеялась.
– И как же он будет за мной присматривать?
– Не мешай ему, пускай думает, что присматривает, – настаивал Танос.
Охота выдалась славной. Паган с Таносом заранее продумали план и изготовили прочные сети из найденных в Раниуме материалов. Они заманили химер в западню, включив аудиозаписи с их брачными призывами.
Погибших среди охотников не было, лишь один раненый.
В конце концов они изловили четырех тварей, чего никогда прежде не случалось. Последнюю Танос убил лично, спрыгнув на нее с уступа и поразив двумя ножами.
