– Я… – Лорак запнулась. – Я никогда не слышала
– Народ ведь питается только овощами и травами?
Лорак кивнула.
Открылась дверь. На пороге появилась Хетер, дочь Таноса.
– Ой, – сказала она. – Отец?
Хетер покосилась обратно на дверь, словно желая сбежать.
Танос нахмурился. Чем хуже становилось Масике, тем отстраненнее вела себя дочь. Она редко навещала мать и вовсе не разговаривала с отцом.
– Хетер часто сюда наведывается, – сказала Лорак. – Мы с ней много общаемся.
Хетер потупила взгляд. Она была подростком – сложный, переходный возраст, когда ты уже не ребенок, но еще и не взрослый. Фигурой она уже напоминала мать.
– Лорак – моя давняя подруга, – объяснил Танос, пусть Хетер и так это знала. – Когда я оказался на Вельте, она была первой, кого я встретил.
Лорак улыбнулась.
– Да уж, тогда он еще грезил завоеваниями.
– Народ, – Танос шагнул к Хетер, – придерживается другой диеты, их питание отличается от нашего. Я подумал, что это могло защитить их от определенных болезней.
Не поднимая головы, Хетер кивнула. Уходить она передумала.
Танос обратился к Лорак:
– Может, твоему отцу известно больше? Я, правда, не заметил в обменных списках его имени.
– Он умер в прошлом году.
– Не знал. Мои соболезнования.
Танос вспомнил худощавого светловолосого мужчину, который много лет назад принял его в деревне Народа. Тогда Морак казался ему глупым, наивным. Теперь же Танос чувствовал сожаление. Ему стоило познакомиться с ним ближе.
– У него была
– Ох, – только и смог ответить Танос. – Ох.
Поспешно распрощавшись, он вышел на улицу, и удивился, когда через несколько секунд дверь снова открылась. Хетер вышла за ним, и они вместе побрели вдоль полей, следя за надвигающейся на солнце ночной пластиной.
Спустя какое-то время Хетер взяла отца за руку и прошептала:
– Попытка не пытка.
Масика совсем ослабла. Ее некогда мускулистые руки превратились в обтянутые кожей кости. Она много спала и постоянно стонала по ночам. Даже есть и пить ей было тяжело.
Чтобы отвлечься от болезни, она попробовала прясть, но из этой затеи ничего не вышло.
Танос с новыми силами возобновил поиски. В одиночестве отправившись в Раниум, он перекопал каждый сантиметр руин, и глубоко под развалинами сгоревшего бункера нашел отбойный молоток. Для Таноса молоток был тяжеловат, но ему не оставалось ничего, кроме как попытаться его запустить. К удивлению Таноса, молоток затарахтел в его руках, долото застучало.
Танос принес инструмент туда, где росли каштаны – его ориентиры в прежних путешествиях по Вельту. Тайну этого места кроме него знала только Масика. С тех пор узловатые стволы деревьев вытянулись еще на несколько метров, листва была настолько густой, что заслоняла искусственное солнце. При виде деревьев Таноса охватило ностальгическое чувство, в котором одновременно смешивались надежда и отчаяние.
Ветра и эрозия уже давно засыпали яму, которую он когда-то вырыл голыми руками. Пока он выкопал ее снова, наступила ночь.
Наконец глазам Таноса предстал круглый люк с буквой «В» на металлической крышке. Отвернувшись, чтобы защитить глаза, он нацелил на крышку отбойный молоток и запустил.
Металл пронзительно засвистел и заискрился. Долото молотка соскользнуло. Танос наклонился ниже, всей массой навалившись на молоток. Раздался жуткий визг. Напрочь забыв о ноющей спине и суставах, Танос рьяно стремился к своей цели.
Когда молоток наконец пробился сквозь металл, силы почти оставили Таноса. Едва устояв на ногах, он выключил молоток и уронил его на землю. Опустившись на колени, Танос кое-как поднял крышку люка.
– Нет, – выдохнул он. – Как же так?!
Он пошарил обеими руками, но понял, что это бесполезно. Шахта уходила в землю, должно быть, до самых глубин Вельта, и была достаточно широка, чтобы в нее пролез человек.
