Подъезжая к хижине, Чак начал рассказывать мне про то, как ловится рыба в Шенандоа. По его словам, у нас будет что-то вроде отпуска. Мы выскочили из машины и достали сумки, а Чак взбежал на крыльцо и мгновенно скрылся в домике, зажигая карманный и налобный фонари.
– Нет! – крикнул Чак.
Мы замерли, а Тони достал пистолет.
– Ты в порядке?
– Проклятье!
– Чак, ты в порядке? – повторил Тони.
Я взял на руки Люка и Элларозу и начал отступать к машине, двигатель которой все еще работал. Лорен и Сьюзи последовали моему примеру, не сводя глаз с входной двери. Появился Чак с перекошенным от злости лицом.
– Что случилось? – тихо спросила Сьюзи.
– Все пропало.
– Что пропало?
Чак опустил голову.
– Все.
30-й день
– Мы слишком долго ждали.
– Ты не так смотришь на проблему.
Утром мы на заднем дворе укладывали поленья в печь.
Горный воздух был невероятно свежим, стояла теплая погода – по крайней мере градусов десять выше точки замерзания воды. Сквозь ветви берез и елей пробивался солнечный свет. Пели птицы.
– Мы все здесь, мы почти здоровы, – продолжал я. – Ну и что, если пропали какие-то запасы?
У нас была свежая талая вода – ее ручеек тек по горе совсем рядом с домом, продовольствия хватило бы на несколько дней. Чак объяснил, как пользоваться приложением, с помощью которого можно узнавать съедобные растения. Кроме того, мы могли ловить рыбу и ставить капканы на зверей – про это я ничего не знал, однако у нас было отдельное приложение.
Осторожно прижимая больную руку к телу, Чак взял полено и бросил его в печь рядом с ванной. Хижина стояла на относительно ровной земле. Навес, под которым стояла ванна, был нам примерно по плечо.
– Ты прав. – Он рассмеялся и покачал головой. – Невероятно, да?
Люк крутился под ногами – нашел палку и теперь радостно бегал, сшибая листья. Его словарный запас состоял всего из десятка слов, и поэтому он не мог сказать нам, как он рад, что вырвался из коридора в нашем доме, но достаточно было видеть его улыбку. Я взглянул на сына внимательнее: грязное лицо, бритая голова, рваная одежда… Сейчас, когда малыш с визгом носился по лесу, он напоминал дикое животное.
Зато, по крайней мере, вид у него был счастливый.
Те, кто ограбил дом Чака, унесли не все. Забрали продукты и снаряжение из хранилища, выкачали горючее из генератора, утащили газовые баллоны. Однако в шкафах на втором этаже осталась чистая одежда, и спальни тоже никто не тронул.
Был невредим и запас кофе.
Выспавшись на свежих простынях, я проснулся рано и все утро просидел в кресле-качалке на крыльце, грея кофейник в костровой чаше перед домом. Мы находились на высоте двух тысяч футов, и с крыльца открывался прекрасный вид на восток, на горный хребет, тянущийся в сторону Мэриленда.
Кофе я не пил уже больше недели, и сейчас он показался мне волшебным напитком.
Я вспомнил одну теорию, про которую где-то читал: Ренессанс начался отчасти потому, что в Европу завезли кофе – он придавал энергии душе. Я рассмеялся – в то утро я мог в это поверить. Я почти забыл ужасы, которые мы пережили, и перестал задумываться о том, гибнет наш мир или нет.
Попивая кофе, я заметил вдали пятнышко черного дыма. Чак предположил, что топят печку его соседи Бэйлоры.
– Как думаешь, скоро вернется Тони? – спросил я.
Мы обещали отвезти Винса к родителям, и Тони вызывался доехать с ним до Манассаса, где они жили, или туда, куда можно добраться, не подвергая свою жизнь опасности. Ребята уехали часа два назад. Мы с Чаком обсудили, не стоит ли одному из нас поехать с ними, однако я не хотел оставлять Лорен и Люка, а Чак – Сьюзи и Элларозу. GPS здесь работал, так что заблудиться Тони не мог.
– С минуты на минуту, в зависимости от того, как далеко заехал. – Чак поднял брови. –
У Чака возникло подозрение, что Тони может отправиться во Флориду, к матери.
И в тот момент мы услышали рев двигателя. Чак рефлекторно потянулся к ружью, стоявшему у поленницы, затем расслабился. Это был звук нашей
