Кибершторм

машины. Тони вернулся.

– Если вернется, да? – сказал я со смехом.

– Мальчики, вы для меня ее греете? – раздался певучий голос, и дверь сарая распахнулась.

У входа стояла Лорен.

Она засмеялась, смущенно потирая бритую голову.

Вчера ночью, успокоив Чака, мы бросили нашу завшивленную одежду у входа и надели то, что нашли в шкафах.

И еще побрились наголо – все, даже женщины.

– Только для тебя, детка, – засмеялся я, хлопая по стенке ванны. Я потер свою вспотевшую, гладкую голову и улыбнулся жене.

К счастью, когда мы прибыли, ванна была полна воды. В городском водопроводе, трубы которого тянулись вдоль дороги, напора не было, а наполнять ванну из ручейка пришлось бы целую вечность.

Воду в ванне мы нагревали не для удовольствия, а для уборки. Чак нашел в подвале таблетки хлорки, и сейчас мы собирались очистить одежду – и самих себя.

Перед домом машина захрустела гравием, а затем двигатель умолк.

Кто-то хлопнул дверцей.

– Мы здесь! – крикнул я.

Через несколько секунд появился Тони.

Он был выше и плотнее Чака, так что найденная в шкафах одежда едва на него налезла, и поэтому сейчас он выглядел комично. Джинсы оказались на два дюйма короче, чем нужно, и слишком узкими, а куртка и майка – слишком тесными. Бритая голова довершала образ сбежавшего из тюрьмы преступника.

Тони увидел, что мы улыбаемся, и рассмеялся.

– Я словно вступил в секту! Побрили головы, прячемся в горах…

– Только не пей «кул-эйд», – фыркнул Чак, кивая в сторону ванны, а затем наклонился и закрыл дверцу печки, в которой уже пылал огонь.

Люк подбежал к Тони, и тот поднял его на руки.

– Все в порядке?

Тони кивнул.

– Там полно людей. Я не хотел влипать в неприятности, и Винс просто вышел.

– Видел что-нибудь? – спросила Сьюзи. – С кем-нибудь разговаривал?

– Электричества нет, мобильники не работают. Я боялся останавливаться – слишком большой риск, – так что ни с кем не общался.

Радио ничего не ловило, и, разумеется, не было никаких мобильных или ячеистых сетей. Жилось здесь легче, чем в смертельно опасной ловушке, в которую превратился Нью-Йорк, однако мы оказались полностью отрезанными от мира.

Генератор мы оставили в квартире – он был слишком тяжелый, – поэтому электричеством нас обеспечивал только внедорожник. Чак зарядил все наши телефоны от прикуривателя, и мы могли общаться друг с другом в своего рода мини-сети, а еще телефоны служили как фонарики и руководства по выживанию.

– Так какой у нас план? – спросил Тони.

Чак посмотрел на него.

– Помоемся, выстираем одежду, посмотрим, что у нас есть, – и отдохнем. Завтра пойдем к соседям, выясним, как у них дела.

– Хорошая мысль. Вот еще что – кажется, глушитель разболтался. Возможно, из-за того, что машина впилила кормой в снег. – Тони улыбнулся. – Вот это было шоу.

– Я достану инструменты из подвала и посмотрю, в чем дело, – сказал я. В машинах я разбирался.

– Супер, – ухмыльнулся Чак. – Тогда за работу.

О пропавших трупах, об ужасах каннибализма мы не говорили. Хотелось забыть тяжелые времена, сделать вид, что ничего этого не было.

31-й день 22 января

– Они вам понравятся!

Чак повел меня и Лорен к Бэйлорам. Вскоре после того, как здесь поселилась семья Чака, эти места объявили национальным заповедником, поэтому на горе стояло всего несколько хижин.

В то утро из трубы на крыше дома Бэйлоров поднимался дым. После плотного завтрака мы выстирали старую одежду и развесили ее на заднем дворе.

Бэйлоры жили неподалеку, где-то в полумиле от нас, так что мы решили пойти пешком. Сьюзи и Тони остались дома, чтобы нагреть ванну для детей.