— Он самый. Значит, мне не нужно представляться?
Мужчина не ответил. Молча отвернулся и посмотрел на окно. Нардин перехватил мой взгляд и пожал плечами.
— Бить тебя бесполезно, — заметил я. — Поэтому просто спрошу. Кто заказал слежку за Маргарет О'Рейли и взрыв в ее доме?
— Взрывали не мои люди.
— Кто?
— Не знаю.
— Тебе знаком Лучиано Барги?
— Первый раз слышу.
— Это один дрянной актеришка, который исчез пять лет назад.
— Никогда не слышал о таком.
— Врешь, паскуда… — Я даже не успел закончить свою мысль. — Mon dieu, Paul![13]
Поль Нардин без лишних разговоров ударил итальянца ногой в подбородок. Тот, даже не чавкнув, завалился на спину и ударился головой в стену. Вот всегда он торопится! Я бы еще поговорил, а Поль нет — сразу к делу.
— Может, не надо?
— Я голодный как волк! — отмахнулся Нардин, расстегнул браслет часов и бережно убрал их в нагрудный карман.
— Ты им что, закусить решил? — удивился я.
— Хочу выбраться отсюда и пойти завтракать. Нет у нас времени на пустые разговоры. Либерализм в этих стенах не живет.
— Ну как знаешь. Только… только не убей! Снупи… Снупи просил. Ну что ты будешь делать…
— Ну раз Снупи просил, — Нардин сплюнул и посмотрел на своего визави, — постараюсь.
— Ботинки испачкаешь. — Я даже поморщился, когда Поль опять принялся за дело. Мне оставалось лишь смотреть, иногда вставляя реплики между звуками ударов.
— Не переживай!
— Челюсть только не сломай. Ему еще говорить… Гос-с-споди…
Сломать можно любого. Одному хватит несколько зуботычин, а другому надо отрезать палец, чтобы он понял всю серьезность ситуации. Этот итальянец принадлежал к первой группе. По слухам, он был жесток. Жестокие люди, как правило, не любят и не переносят собственной боли. Они наслаждаются чужой, но бледнеют от вида своей крови. Правило не соврало, и мужчина, который держал в узде половину портовых бродяг, вскоре начал говорить. После того как Поль сломал ему руку… пардон — две руки…
— Вот уж никогда бы не подумал, что этот итальяшка — такой упрямый, — сказал Нардин, разглядывая свои ладони.
Мы стояли на крыльце и наблюдали, как парни Эдварда грузят в машины задержанных во время операции. Они будут отправлены на центральную Базу Ордена. После небольшого разбирательства большая часть отправится махать заступами на постройке железной дороги. Меньшая — ляжет в землю навечно. Один из задержанных попытался дернуться, но получил прикладом по затылку и упал на колени. Кто-то из охранников добавил ему по ребрам, и парень ткнулся мордой в пыль. Здесь никогда не церемонились с бандитами.
— Так или иначе, но нужную информацию мы получили.
— Я даже не удивлен, что одним из выживших оказался Лучиано Барги.
— Мало того, — хмыкнул я, — эта падаль живет совсем неподалеку. В Новой Ирландии. Правда, под другой фамилией.
Позади нас раздался легкий шум. Расталкивая стоявших на крыльце людей, вывели двух пленников. Судя по внешнему виду, они не принадлежали к командному составу. Рядовыми тоже не назовешь — слишком упитанные и хорошо одетые. Мужчины средних лет. У одного разбито лицо, а другой подволакивал ногу и шипел сквозь зубы. Их молча отвели в сторону и поставили у стены. Я даже поморщился. Здешнее правосудие не тратит времени на суды. Понимаю, что иначе нельзя, но смотреть все равно неприятно. Слишком буднично. Хлопнули выстрелы — и тела мешками сползли на землю. Нардин зло прищурился и даже сплюнул.
— Кстати, у тебя есть знакомые в Куинстоне? — спросил я.
— Нет, — покачал головой Нардин, — не люблю ирландцев и британцев. Поэтому стараюсь с ними не общаться.
— Судя по травмам Бранкати, итальянцев ты тоже не особенно уважаешь, — сделал вывод я. Нардин не ответил. Молча пожал плечами. Мол, ничего не поделаешь.
— Нужно добраться до Лучиано, пока нас не опередили. Новости здесь разносятся быстро.
— Кто бы мог подумать, что его родной дядя заправляет делами в Порто-Франко?
— Заправлял, — уточнил Нардин, — он был консильери у Бранкати.
— Кстати, он жив?
