Смеясь и воркуя, точно мать над младенцем, Туя подняла свое создание на руки и посадила на подоконник. Оно сначала поползло, потом встало на ноги как положено. Развернуло крылья. Туя вскрикнула от восторга. Она не знала, как это у нее получается, и, честно говоря, не очень-то об этом заботилась, ведь ее искусство не отражало жизнь – оно ее создавало.
Похлопав своими новенькими крыльями, тварь оттолкнулась от подоконника и полетела. Порыв ветра подхватил ее и понес между шпилями Виллджамура прочь, и художница опять осталась с тем же чувством одиночества.
Рандур не сразу отыскал дверь, неприметную на неприметной улице. Судя по ее виду, никак нельзя было сказать, что за ней скрываются служители культа. Он не удивился бы, если бы белую каменную стену вокруг двери испещряли тайные письмена или другие замысловатые украшения – что угодно, отвечающее избранности ордена Даунира, старейшей и крупнейшей из всех сект. Ну хотя бы табличку симпатичную. Но стена вокруг двери была простая, белая, а из украшений – лишь подвесная корзинка с армерией, чьи стебли качались на ветру. Проезжавший мимо стражник верхом на лошади бросил на Рандура такой взгляд, что юноша почему-то тут же почувствовал себя виноватым.
Он постучал в дверь.
Окошко в двери отворилось, в проеме появилось мужское лицо.
– ?Да?
Рандур показал монету:
– ?Я ищу кое-кого по имени Папус.
Взгляд привратника был прикован к монете.
– ?Подожди.
Дверь распахнулась, привратник сделал ему знак войти. На нем был черный плащ, под которым Рандур разглядел темную, плотно прилегающую форму, очень похожую на военную.
– ?Жди здесь, – распорядился мужчина и ушел.
В комнате было темно, но Рандур разглядел резные деревянные панели, а над ними несколько карандашных рисунков в рамках. Запах благовоний создавал в комнате на удивление уютную атмосферу. Почти как в храме Бора, построенном на Фолке именем империи.
Мужчина вскоре вернулся в сопровождении невысокой белокурой женщины в такой же форме. Вместе они обыскали Рандура на предмет оружия, потом посадили его на деревянный табурет.
Спросили, что за дело у него в Виллджамуре. И зачем ему нужна Папус.
Он снова показал свою монету и объяснил, как она ему досталась. Мужчина и женщина переглянулись.
– ?Она сейчас занята, но, если ты подождешь здесь, мы спросим у нее, сможет ли она тебя принять, – сказала женщина.
И они оставили его ежиться на табурете в холодной и темной комнате. Когда его глаза привыкли к недостатку света, он начал разглядывать рисунки. Это были схематические изображения устройств, которые он счел реликвиями, каждое в окружении незнакомых букв. Он читал по-джамурски хуже, чем говорил, но ему сразу стало ясно, что это какая-то древняя форма языка.
Он ждал почти целый час, когда его наконец примут.
Рандура провели в большой каменный зал, служивший, видимо, кабинетом, если судить по книгам и бумагам, которые занимали в нем не только полки, но и пол, словно их не убирали годами. Ему велели пройти к стрельчатому окну и сесть там на стул, и он на цыпочках пробирался между завалами, чтобы не потревожить бумаги. Похоже, здесь работала Папус. Те двое, что привели его сюда, называли ее каким-то чудн
Когда его оставили у окна в одиночестве, странное голубое создание привлекло его взгляд. Оно свалилось с одного из балконов верхнего уровня, скрылось из виду, неуклюже описывая круг, потом снова появилось и полетело, заваливаясь набок.
В старинной комнате пахло плесенью, каменная кладка стен тут и там крошилась. Он знал, что город стар, но никогда не думал, что еще существуют дома вроде этого. Со всех сторон его окружали полки с книгами, книги лежали на полу. Многие с сорванными корешками, слипшимися страницами, из других страницы, наоборот, торчали в разные стороны, показывая какие-то диаграммы и графики. Среди книг попадались инструменты, странные куски гнутого металла, насекомые, похожие на механизмы точных, совершенных форм.
Созерцание этого скопления мудрости вызвало в нем ощущение недостаточности собственного образования. В своем уме он не сомневался, но здесь было другое, упорядоченное знание: древние языки, история, названия редких растений и животных, тогда как его познания не шли дальше мечей, женщин и танцев. Но нет, он все же сообразителен, и не все ответы находятся в книгах – некоторые имеются и в реальном мире.
Дверь распахнулась, и вошла женщина, одетая так же, как двое его недавних провожатых. Волосы у нее оказались темнее, чем он запомнил, а сама она – стройнее.
– ?Кто хочет говорить со мной? – Голос у нее был низкий, синие глаза сверкали.
Рандур подошел к ней, вынул монету.
Она взяла ее, рассмотрела:
