веское доказательство для всех людей на свете. Ну а вы как выглядите?
– Как я выгляжу? – сердито переспросил Ветер.
– Да, опишите-ка свою внешность.
– Я большой, холодный, жгучий…
– Ну, это ваши внутренние ощущения, – сказал Эймос. – Это не внешность. Я хочу знать, как мне вас опознать, если я увижу вас в нерабочее время, когда вы мирно идете по улице мне навстречу.
– Я – морозный, я – ледяной, я пробираю до костей…
– Ну, это тоже не про внешность, опять внутренние ощущения.
Северный Ветер что-то пошуршал себе под нос, и наконец смущенно проговорил:
– Но никто на свете не видел ветра.
– Да, мне так тоже говорили, – сказал Эймос. – Но разве вы ни разу не смотрелись в зеркало?
– Увы, – вздохнул Северный Ветер, – люди всегда хранят зеркала у себя дома, а меня в гости никогда не приглашают. Мне ни разу не довелось посмотреться в зеркало. Да и не до того мне было.
– Что ж, – сказал Эймос, – если вы поможете нам забраться на вершину горы, мы разрешим вам посмотреться в этот осколок зеркала. – А потом добавил: – А ваш друг, волшебник, этого для вас не сделал, насколько я понимаю.
Джек легонько лягнул Эймоса в ногу, ибо неразумно оскорблять такого могучего, старого и ужасного волшебника, даже если никому и никогда не придется за него беспокоиться.
Северный Ветер долго что-то бурчал и ворчал во мраке, но наконец сказал:
– Хорошо. Лезьте ко мне на закорки, и я отнесу вас на самый высокий пик этой горы. Когда я посмотрюсь в ваше зеркало, то снова отнесу вас вниз, куда-нибудь, откуда вы без труда спуститесь сами.
Эймос и Джек безумно обрадовались и забрались на закорки Северного Ветра – один на одно плечо, другой – на другое. Они уцепились за его длинные густые волосы, и огромные крылья Ветра захлопали, вызвав в пещере такой ураган, что он запросто задул бы костры в чашах, не будь они волшебными. Гигантские перья зазвенели, точно сталь, которая ударяется о бронзу.
Северный Ветер встал на ноги и помчался к выходу из пещеры – такой высокой арке, что Эймос и Джек не могли разглядеть ее свода, и такой широкой, что они не могли разглядеть ее боков. Косматая голова Ветра задела за потолок, длинные обломанные ногти на ногах царапнули по полу, а кончики крыльев задели за валуны по бокам арки, и камни посыпались вниз. Ветер ринулся во тьму, описал круг в воздухе – так высоко, что пелена облаков осталась внизу и звезды снова засияли точно алмазная пыль на бархате ночи. Они летели так долго, что солнце уже принялось метать из-за горизонта золотые копья своих лучей, а когда солнечный шар всплыл из моря наполовину, Северный Ветер встал одной ногой на утес слева, другой ногой на скалу справа, а потом наклонился и опустил людей на вершину, которая находилась между утесом и пиком.
– Но где же зеркало? – спросил Эймос, озираясь.
Рассвет одел снега и льды в серебристое сияние.
– Год назад, когда я вознес сюда волшебника, – раздался сверху голос Ветра, – он оставил зеркало прямо на вершине, но теперь оно, верно, скрыто под сугробами и льдинами.
Эймос и принц принялись стряхивать снег с какой-то глыбы, и из-под белого покрова засверкал прозрачный лед. Глыба была огромная, размером почти что с черный сундук тощего серого господина.
– Наверное, зеркало посередине этой льдины, – сказал Джек. Оба уставились на огромный кусок льда, скоро внутри что-то зашевелилось, и они узнали прелестную Леа, которая являлась им в озере.
Улыбнувшись им, она промолвила:
– Я рада, что вы пришли за вторым осколком зеркала, но он погребен внутри этой льдины. Однажды, еще в детстве, я прорубила в льдине дыру, чтобы достать сережку, которую моя мама уронила вечером на зимнем балу. Та льдина была самой холодной и самой твердой, о каких только слыхали на свете. Но эта льдина холоднее, чем та, на десять градусов. Сможешь ли ты ее разрубить?
– Я попытаюсь, даже если при этом погибну, – сказал Джек. – Но я сделаю все, что в моих силах, не больше, но и не меньше.
И он схватил маленький топорик, который они прихватили с собой, чтобы покорить гору.
– До завтрака закончишь? – спросил Эймос, покосившись на солнце.
– До завтрака? Да запросто! – И принц начал рубить лед.
Льдышки полетели во все стороны, а он от усердия так вспотел, что, несмотря на мороз, снял рубашку. За час усердной работы принц вырубил в льдине дыру, обнажив осколок зеркала. Усталый, но с довольной улыбкой, он вытащил зеркало и отдал Эймосу. И пошел за своей рубашкой и курткой.
– Северный Ветер, – сказал Эймос. – Посмотрись в зеркало.
– Встань так, чтобы солнце светило тебе в глаза, – отозвался Ветер, нависая над Эймосом. – Не хочу, чтобы другие увидели мое отражение раньше, чем
