– Ты научишь меня обращаться!
Озимандиас прикончил свой джин-тоник и в нем утопил остатки сомнения и раскаяния.
– Что ж, коллега, – провозгласил он, – за дело!
Стоя у украшенного изящной резьбой алтаря Храма Темной Истины, профессор Оскар Фиринг не лишенной торжественности скороговоркой закончил молитву:
– И в эту Ночь всех ночей, именем черного света, горящего во тьме, мы возносим свою благодарность! – Он закрыл старинную книгу в кожаном переплете и повернул одухотворенное лицо к прихожанам: – Кто желает воздать свою благодарность Князю Тьмы?
Упитанная вдова поднялась на ноги.
– Я воздаю благодарность! – восторженно завизжала она. – Моя Минг Чой была смертельно больна. Я принесла немного ее крови в жертву Князю Тьмы – и он сжалился и вернул ее мне!
За алтарем электрик проверил выключатели и с отвращением сплюнул:
– Насекомые! Все до последнего! Тьфу!
Его собеседник, сражающийся в этот момент с гротескным костюмом какого-то чудища, замер и пожал плечами:
– Они хорошо платят. Что с того, что они насекомые?
Высокий худой пожилой прихожанин неуверенно поднялся на ноги.
– Я воздаю благодарность! – закричал он. – Я воздаю благодарность Князю Тьмы за то, что закончил свой величайший труд. Защитная сетка против магнитных мин испытана, и испытания прошли успешно – во славу нашей страны, науки и Бога!
– Псих, – пробормотал электрик.
Человек в костюме с любопытством выглянул из-за алтаря:
– Чертов псих! Это профессор Чизвик с кафедры физики. Удивительно, что такой человек повелся на эту ерунду! Ты только послушай его: он уверяет, что правительство планирует установку этой его идиотской сетки. Знаешь, готов поспорить – эти, которые вечно все вынюхивают, папарацци, здесь нашли бы чем поживиться.
Когда прихожане закончили воздавать свою благодарность, в храме наступила абсолютная тишина.
Профессор Фиринг тихо и внушительно заговорил:
– Мои дорогие братья во тьме, сегодня тридцатое апреля – ночь, священная для всей церкви из-за мученицы, миссионерки святой Вальпургии. А для нас эта ночь особенная по другим, более глубоким причинам. Именно сегодня ночью – и только сегодня ночью! – мы можем напрямую передать свою благодарность самому Князю Тьмы. Не похотливой оргией и непристойностями, как в Средние века, когда люди имели неправильные и недостойные представления о его желаниях, но восхвалением, молитвой и глубокой, темной радостью, уходящей корнями своими во Тьму.
– Ну, держитесь, крошки, – сказал мужчина в костюме. – Вот и мой выход.
–
Он сделал паузу.
Всегда существовала опасность, что на службе окажется какой-то ученый из университетского городка, достаточно разбирающийся в лигвистике, чтобы понять, что эта молитва, даром что произнесенная на совершенном санскрите, состоит просто из цифр – от одного до одиннадцати.
Но никто не пикнул, и он перешел на латынь, более подходящую к случаю:
–
–
– Ку, – сказал электрик и нажал на выключатель.
Свет помигал и выключился.
Потом последовала вспышка – и внезапно из темноты послышался резкий лай, скулеж, полный боли, затем чересчур затянувшийся торжествующий вой.
Затем загорелся тусклый синий свет, и электрик с изумлением увидел, что его напарник, наряженный в костюм, трясет раненой рукой.
– Что за… – прошептал электрик.
– Будь я проклят, если знаю! Я вышел туда по сигналу, я был готов явиться во всем своем блеске и величии – и что происходит? Чертова огроменная псина бросается и кусает меня за руку! Почему они не сказали мне, что изменили сценарий?
В сиянии синего света прихожане с благоговением созерцали полноватого невысокого мужчину со странной бородкой и рядом с ним – роскошного серого волка.
– Слава тебе, о Князь Тьмы! – прогремел хор, в котором потонуло бормотание одной старой девы:
– О… дорогая, клянусь, в прошлом году он был куда симпатичнее!
– Коллеги! – сказал Великий Озимандиас, и наступила полная тишина – все замерли в ожидании тех, несомненно, важнейших и значительнейших слов,
