требовательно воскликнула: — Немедленно уберите животное из дома!
На громкий вопль выбежала Василиса. Она испуганно посмотрела на рассерженную бабушку, вперившуюся тяжелым взглядом в маму.
— Нет! — решительно отказалась Мила.
— Что значит «нет»?! — опешила свекровь, не предполагавшая серьезного сопротивления от невестки.
— Кошка останется у нас.
Твердый тон Милы застал Антонину Павловну врасплох.
— Как знаешь. — Она с трудом растянула губы в деланой улыбке. — Только не забывай, кошачья шерсть является сильнейшим аллергеном! Лисонька! — медоточивым голосом позвала женщина, раскрывая внучке свои объятия. — Иди к бабушке, маленькая! Я так соскучилась! А ты?
Девочка, словно во сне, шагнула к ней навстречу. Леся, громко зашипев, выгнула спину. Василиса очнулась и удивленно взглянула на воинственно настроенную кошку.
— Надо же, дрожит!
— Сейчас же отойди! — приказала Антонина Павловна. — Возможно, животное бешеное!
— Бабушка, да что ты такое говоришь?! Никакая Леся не бешеная! Вот, смотри, малышка уже заурчала!
Позже Мила стала свидетелем странной сцены. Свекровь намеревалась пройти на кухню, но кошка намеренно преграждала ей путь. Не давая сделать ни шага вперед, Леся громко, угрожающе шипела. Увидев в коридоре невестку, Антонина Павловна попыталась все обратить в шутку.
— Не пускает, — с ядовитой улыбкой констатировала она, — настоящая пантера!
— Какая же Леся пантера! — Мила взяла присмиревшую кошку на руки.
— Кстати, я хотела поговорить с тобой и Андреем насчет летних каникул.
По лицу Милы пробежала тень.
— Ответь мне, зачем бесконечно таскать девочку туда-сюда? Не проще было бы оставить ее у нас насовсем? Я уже договорилась, со школой проблем не будет. А вы молодые, еще ребеночка родите…
Мила остолбенела от подобного предложения.
— Андрей, подойди к нам, пожалуйста!
— Можно позже, после игры? — прокричал из комнаты муж.
— Нет уж, подойди сейчас!
— Что еще случилось? — ожидая объяснения, он переводил недовольный взгляд с жены на мать.
— Я хочу предоставить вам возможность заняться карьерой, пожить для себя, — расплывчато начала Антонина Павловна.
— Каким образом? — удивился Андрей, не понимая, к чему клонит мать. Продолжение разговора вызвало еще большее недоумение. Нелепые материнские доводы, по которым следовало оставить Василису в Петергофе, привели в замешательство. Боязнь обидеть ее отказом и всегдашняя привычка ни в чем не противоречить боролись со здравым рассудком. Он сознавал: если уступит сейчас, Мила никогда ему этого не простит.
— Мам, послушай, независимо от того, появятся у нас другие дети или нет, Василиса
Лицо Милы осветилось радостью.
— Конечно, если вы не доверяете моему воспитанию… Хотя я тоже по образованию педагог, как и твоя жена!
— Мам, при чем здесь образование!
— Не трудись объяснять, я и так все поняла, — обиженно ответила Антонина Павловна и опустила глаза, чтобы не выдать своих истинных чувств.
В воскресенье она, с самого утра, пребывала в сквернейшем настроении. Дождавшись завтрака, свекровь демонстративно выставила руку со следами когтей, на всеобщее обозрение.
— Вот, — трагическим голосом обратилась она к сыну, — посмотри только, кого вы завели! Не кошка, а бешеный зверь! Не удивлюсь, если в следующий раз ваша дикарка нападет на ребенка!
— Мам, я ничего не понимаю! Какой бешеный зверь?! — Андрей указал на спокойно свернувшуюся клубочком Лесю. — Совершенно безвредный котенок!
— Безвредный?! — возмутилась Антонина Павловна. — А рану, по-твоему, я сама себе нанесла?!
— Ума не приложу, что происходит! Лиса, ты ничего не заметила ночью?
Девочка подняла глаза на отца и отрицательно мотнула головой.
— Мам, вспомни, может, ты случайно задела кошку?
— Тебе не стыдно?!
— Прости, не обижайся, — смутился Андрей и, в сердцах, воскликнул: — Чертовщина какая-то!
