– И отбыл, – сообщил Азазель мирно.
Она в изумлении вскинула брови:
– Так быстро? Я слышала, намеревался вообще остаться.
– Передумал, – сказал Азазель. – Правда, пришлось помочь. Из нас хорошие переубеждальщики! Думаю, увидишь его очень-очень не скоро. Если вообще объявится.
Она посмотрела с великим интересом:
– Даже вот так?.. Ты всегда был быстрым. За что тебе и оборвали крылья.
– Только крылья, – сказал он скромно. – Все остальное при мне. Заходи еще. Прости, что не приглашаю к позднему завтраку, тебе нужно беречь фигуру, а у нас с пропитанием всегда туго.
Она сказала уже тише:
– Насчет Кезима я тебя предупредила! Теперь ты у меня в долгу.
Азазель замедленно кивнул, лицо напряглось, он отстраненно поднял руку, в шаге от него, словно в глади вертикально вставшего озера, пошли волны. Азазель нахмурился, под смуглой кожей лица вздулись желваки, а пальцы с острыми ногтями с треском и багровыми искрами прорезали ткань пространства быстро и почти легко, словно незримой бритвой.
Мелькнул краешек огненной реки, вдали пронеслась крылатая тварь с когтями на концах крыльев и донесся ее омерзительный крик.
– Как ты это легко делаешь, – сказала она в восторге и, кивнув обоим, пригнулась, скользнула через щель обратно. Азазель убрал руку, края разрыва сомкнулись, словно он отпустил край тяжелого занавеса из красного бархата.
Михаил проговорил чуточку ошарашенно:
– Ты в самом деле так легко…
Азазель покачал головой:
– Это я перед женщиной все еще выпендриваюсь… Представляешь, шесть тысяч лет боюсь себя уронить!.. Перед тобой открыт, как жаба на лабораторном столе, а перед женщинами хвост веером. Все мы павлины… На самом деле я уже почти в обмороке. Надо за стол, а то если не восстановлю силы…
Говорил он очень серьезно, но Михаил на всякий случай не поверил, слишком часто Азазель его обманывал, а тот оперся о его плечо и величаво позволил проводить себя до стола и усадить в кресло, но ел правда с таким азартом, словно и в самом деле вот-вот склеит ласты от голода. Или откинет копыта, для демонов это как-то ближе.
– Ты в самом деле, – проговорил он с набитым ртом, – собирался ее в ад?
– Конечно, – ответил Михаил подчеркнуто твердо, – а как иначе?.. У меня присяга защищать мир!
– Она принесла важные новости, – напомнил Азазель. – Кезим освободился из Шеола. Что такое Шеол, объяснять не надо?
– Знаю, – буркнул Михаил.
– Значит, – сообщил Азазель, – постарается появиться как можно скорее. Он очень опасен сам по себе, но с ним наверняка будут его соратники. В подчинении семнадцать легионов демонов, это сила? Ну вот. Конечно, всех взять невозможно, но самых сильных постарается с собой протащить.
Михаил сказал твердо:
– Твоя демоница сообщила тебе не из светлых побуждений. У вас не может быть ничего светлого!
Азазель даже отшатнулся, лицо отразило крайнюю степень отвращения.
– А что, – спросил он, морща нос, – кто-то доказывал такую дурость насчет светлости? Или хотя бы соглашался?.. Я защищаю этот мир, потому что мне в нем комфортно, это теперь мой мир. Мы заинтересованы, как говорят здесь, материально, а это самая лучшая гарантия верности и лояльности при демократии.
Михаил сказал с отвращением:
– Но это подло!.. Нужно быть верными, потому что нужно быть верными!.. Быть верным – доблестно. А у вас верность до тех пор, пока у противника не станет лучше?
Азазель округлил глаза.
– А как иначе? – спросил он в изумлении. – Именно на этом и зиждется… тьфу, какое слово поганое!.. зиждется взлет человечества!.. Не держаться слепо за старое, а постоянно совершенствовать систему и перетекать в ту часть, что работает лучше, где условия и комфорт благоприятнее… Ладно, давай думай лучше о том, как подготовиться к прибытию Кезима. Отсутствие Леонарда если и ослабит его, то ненамного… Он сам по себе сильный демон и без всяких там хеллоуистов…
Михаил пожал плечами, промолчал. Быстрые переходы Азазеля, даже перескоки с одного предмета на другой, раздражают и не дают собраться с мыслями, однако демон прав, сейчас важнее встретить угрозы и погасить их, а уже потом можно ответить Азазелю аргументированно и достойно.
– Я встречу их с мечом в руках, – начал он, Азазель тут же перебил:
