– Огненным?
– Конечно, – подтвердил Михаил горделиво. – Пусть увидят…
Азазель вздохнул, на лице сменилось несколько выражений, последним или предпоследним было то, которое Михаил расшифровал бы как «Ну сколько дураку говорить…», но Азазель произнес рассудительно:
– Во-первых, сразу разбегутся, а их хрен поймаешь. Во-вторых, как здесь говорят, предупрежден, значит, вооружен.
– И что, – сказал Михаил, – если встречу с открытым забралом…
Азазель вскинул брови:
– Где такое услышал? Ты же проспал Средние века!
– Вчера один олигарх сказал по телевизору, – объяснил Михаил.
Азазель сказал со вздохом:
– Это уже не олигарх. И даже не бизнесмен. Ни один олигарх такое не скажет, потому что бизнес нельзя делать с поднятым забралом. Поднятым, а не открытым!.. Если кто-то говорит насчет открытости, то крепче держись за карманы. Потому встретим противника скрыто и тайно!.. И нападем, по возможности, со спины. Это оправданно даже с рыцарской точки зрения. Разве противников не больше? А мы имеем право на все, так как защищаемся.
– Нужно лицом к лицу…
Азазель вздохнул:
– Давай, давай, говори. Я все записываю, а через год, а то и месяц покажу. Сам от стыда убьешься о стену.
Михаил возразил с достоинством:
– Я никогда не изменю своим убеждениям!
– Я никогда не женюсь, – произнес Азазель с выражением, – как сказал очень убежденно и с достоинством один двенадцатилетний мальчишка… а с ним еще четыре миллиарда таких же с убеждениями. Ладно, Сигор где-то в Израиле…
Михаил спросил в недоумении:
– Он все еще существует?
– Сигор?
– Нет, Израиль!
– Что, – спросил Азазель, – снова хочешь побороться?.. И снова переназовешь?.. Не понимаю, чем тебе имя Иаков не понравилось?
Михаил отмахнулся:
– Да это так, чтобы отметить, что его хитрые подлости в отношении старшего брата как бы амнистированы с учетом времени и его искреннего раскаяния. А в новую жизнь лучше идти с новым именем.
– Ну ты его и так отметил!.. Он с той драки всю жизнь хромал. В общем, Сигор в Израиле, теперь так называется вся страна, на том же месте, где и был, а главное, на месте роскошного и веселого Сигора сейчас пока что одни лавовые поля.
Михаил спросил угрюмо:
– Сколько туда добираться?
– Если на колесницах, – сказал Азазель задумчиво, – а потом морем, а затем опять на колесницах, то года за полтора-два… Но если отойти от твоей любимой старины и воспользоваться современными средствами, то часов шесть.
– Перестань, – отрезал Михаил. – Будем пользоваться всеми преимуществами этого мира. Потому что демоны точно воспользуются.
Азазель ахнул:
– На глазах умнеешь, Мишка!.. А то все: дурак, дурак, дурак… Сами они дураки, правда?.. Мы им всем покажем и выкажем. Враг будет разбит, победа будет за нами! Если, конечно, вдруг повезет… Эх, поспать бы… Мы же всю ночь бегали, как совы какие-то… Или совы летают? Нет, с тобой хрен полетаешь, ты же правильный… Ты ешь-ешь, мы для чего за стол сели? Или Аграт аппетит отбила?
Михаил снова взял нож и вилку, бросил на Азазеля быстрый взгляд.
– С Леонардом покончено навсегда? – спросил он на всякий случай. – Снова из-под земли не вылезет?
– Чего вдруг?
– У вас же есть и бессмертные, – сказал Михаил с завистью. – Вообще эта бессмертность здорово, но как-то нечестно.
– Ангельство еще нечестнее, – буркнул Азазель. – Бессмертие это всего лишь бессмертие, неуязвимостью и не пахнет. Демоны гибнут, как и люди, а восстанавливаются с каждым разом все медленнее. К примеру, сперва через год, после второй гибели лет через двадцать, после третьей пройдет уже сто… Понял? Если демона убить раз пять, он либо возродится через тысячу лет, если очень силен, либо его силы исчерпаются намного раньше.
Глава 5
Михаил задумался, ел молча, прикидывая разные стратегии войны с демонами, Азазель вполголоса отдал несколько распоряжений Сири, бросил прощупывающий взгляд на Михаила.
