– Вдохни поглубже, Кексик, и перестань себя ругать. Это он полез целоваться, а не ты. Это Сара отобрала у тебя дом, а не сам он сбежал. И в лавке ты оказалась потому, что она тебя подставила. Если ее женишок ухлестывает за каждой симпатичной ведьмочкой – оставь проблемы выбора тому, кто этот выбор делал. И… Кексик, не расстраивайся из-за Фолкрита, он идеально подходит Саре. Ты найдешь кого-то, с кем будет и проще и лучше.
На это я промолчала, и Крин вскоре исчез. Проще, лучше… пока что, едва эти «проще» и «лучше» маячили на горизонте, случалось что-то – и снова становилось тоскливо. А раз так, то и ждать не было никакого смысла.
Пока утром принимала душ, возникла идея, как выяснить, кто купил дома. Идея не отпустила даже после завтрака, так что, едва часы пробили девять, собралась и пошла к мэрии. Расчет был исключительно на артистизм и ранний час, когда у большинства работающих людей голова еще не включилась.
Следуя за указателями, я быстро нашла управление собственности и архив.
За стойкой секретаря сидела самая обычная женщина средних лет в строгом черном платье. Вообще народу было немного, и просторный светлый холл выглядел пустым. В мэрии Градда сосредоточились все службы, что так или иначе регулировали торговлю. На то и был расчет.
– Здравствуйте! – серьезным и слегка возмущенным голосом произнесла я. – Меня зовут Дейзи, я работаю управляющей в кондитерской «Ведьма в шоколаде».
– Чем могу помочь, миледи?
– Вы знаете, мы уже жаловались в мэрию, но ответа, к сожалению, так и не получили. Из одного дома постоянно лезет живность. Тараканы! Крысы! Какие-то мелкие мошки! Такое ощущение, что хозяин держал там продуктовую лавку, потом ее закрыл, а товар оставил. Они отпугивают наших клиентов! Портят продукты! Что мне делать, если лавку закроют из-за тараканов? Хозяин спустит с меня три шкуры. Он уже не желает слушать оправдания.
Для убедительности гнев сменила на готовность заплакать. Женщина, кажется, впечатлилась.
– Но мы не получали заявлений…
– Разве? Но я лично относила их вам! Что ж, давайте я напишу жалобу, потому что выносить это больше нет сил! Мы не можем добиться проверки, не можем связаться с владельцем – даже имени его не знаем!
– А давайте я вам имя скажу? – воспрянула духом женщина. – Вы, может, поговорите, а я заявления найду и пришлю проверку?
– Давайте попробуем, – устало согласилась я и протянула карточку с адресом одного из заброшенных домов.
Вот не зря Марк напомнил, что их ругают за малейшую ошибку в документах. Потерять жалобы торговцев – это проблемка та еще.
Женщина унеслась в архив смотреть информацию о собственнике. Кем бы ни был покупатель лавок, он зарегистрировал покупку в управлении собственности. Может, там и выдуманное имя, но а вдруг нет? Если ничего противозаконного там не происходит, никто не станет скрывать имя.
– Вот, пожалуйста. Владелец – Филипп Гринвильд, но он купил дом совсем недавно, так что, может, и не знает о вашей проблеме. Девушка, с вами все в порядке?
У меня чуть не вырвалось «папа!», но чудом сдержалась. Секретарь же размашистым почерком написала на клочке бумаги знакомый домашний адрес. Я даже забыла попрощаться. Вышла, толком ничего не соображая, и села на лавочку у мэрии. Размышлять.
Марк говорил, лавки скупил один и тот же человек. Или это я додумала сама?
Папа периодически вкладывал деньги в покупку домов, части фабрик или чего-то такого. Об этом знали все, а уж нас вообще не интересовала его деятельность. Но зачем ему закрытые наглухо дома? Уверена, у отца хватило бы и денег, и ума нанять толковых управляющих и открыть с десяток магазинов в Градде.
Но надо мыслить логично. Он не скрывал своего имени, зарегистрировал собственность – значит, ни в чем незаконном не замешан. Марк может ошибаться, а Уиллторн… Уиллторн, положим, хотел купить лавку просто потому, что хотел. А наша странное свидание – не что иное, как неудача на личном фронте. Понравилась девушка, захотел очаровать и покорить магией иллюзии, а она не ответила на поцелуй. Ну ее, уйду красиво.
Но убеждать себя можно было в чем угодно, легче от этого не становилось. Я чувствовала, что потерялась среди всех вопросов и загадок. Выхода не было видно, а запутывалось все сильнее и сильнее.
И что делать дальше? Посоветоваться с Крином, Марком, Дрэвом? Подозревать в чем-то родного отца?
Да и родного ли – большой вопрос. В последнее время фактор кровного родства казался мне слишком уж незначительным.
Чтобы успеть к открытию, я почти бежала. Впереди меня ждало море работы. Надо было как следует подготовиться к празднику, выполнить все указания леди Марибет. Отдать злосчастную бочку с шоколадом, продать кучу печенья и кексов.
А еще не думать о поцелуе, отце, лавках и странных событиях, свалившихся на мою голову. Хотелось лишь покоя. И, как всегда в такие моменты, тянуло на мелкие пакости. Поэтому по дороге домой захватила мел и написала под вывеской, что приделал Фолкрит, очень емкий, хорошо известный всем студентам слоган: «Шоколад вдвойне вкусней, если ночью и нельзя».
Пока не было народу, распихала по небольшим бумажным пакетам конфеты и печенья, на каждом из пакетов нарисовала ночь, луну и табличку в чистом поле: «Для ночного жора».
Как раз выставляла на витрину, когда вошел первый покупатель. Вот ему и впарю!
