Я не закончил, потому что Князь подскочил как ужаленный. Он мгновенно побледнел и схватился за свою руку. В свете масляной лампы я заметил блеск золотого перстня.
– Что это? – спросил я, указывая на украшение.
Чувствовал, что безделушка преломляет вокруг себя тенепространство, словно камешек, брошенный в поток.
– Думаешь, только у тебя есть подобные игрушки? – ответил Черный Князь.
Снял перстень и протянул его мне, повернув так, чтобы я мог заглянуть внутрь. Под большим камнем виднелся мутный глазок черноты. Миниатюрный укорот.
Я вздрогнул. Я слыхал о таких перстнях, точнее, слыхал о них Арахон. Якобы все инквизиторы Капитула должны были носить их днем и ночью. Снятие перстня каралось смертью.
Тенеукорот внутри был соединен со шкатулкой, полной отверстий, которую эклезиарх обычно держал подле себя. Каждое ее отверстие вело к одному из перстней. В шкатулке имелся и флакон со смертельным ядом, а еще – маленький шип. Если инквизитор предавал, если его хватали враги или он как-то иначе разочаровывал эклезиарха, Андреос без колебаний его убивал.
Выходило, что слуги церкви носили на пальце ядовитую змею, которая могла укусить в любой час дня или ночи. Одна мысль о страхе, в котором им приходилось жить, приводила меня в ужас.
– Я не думал, что кто-то еще, кроме фанатиков эклезиарха, согласился бы на нечто подобное, – пробормотал я.
Князь пожал плечами.
– Я уже пару раз едва не погиб. Перстень – это цена, которую я согласился уплатить, чтобы спасти жизнь, – ответил он. – И цена эта на самом деле небольшая.
Я улыбнулся, вспомнив ужас на его лице, когда нечто притронулось к нему через тенеукорот.
– Кроме того, это временный уговор. А у перстня есть еще и куда более практичное применение, – Князь прервался, чтобы допить пиво. – Эклезиарх использует его, чтобы вызывать людей. Как вот только что. Два прикосновения – это сигнал, что нужно бросить все и прибыть в его кабинет.
Черный со стуком отставил кружку и встал.
– Пойдем, – сказал он. – Я представлю тебя Андреосу.
– Думаю, это плохая мысль, – ответил я, зная, что инквизиторы не слишком тепло относятся к тем, кто манипулирует тенепространством и пережил собственную смерть.
Я мог себе вообразить длинный список утонченных пыток, которые послужили бы наказанием за подобное святотатство.
– Полагаешь, это имеет хоть какое-нибудь значение? – спросил Черный. – Правила – для слуг Андреоса. Я бы вошел в союз с самим Всетенью, сумей я при этом что-то выиграть. Кроме того, я скажу ему, что ты мой старый друг, прекрасный фехтовальщик, которого я уговорил помочь мне…
Он замолчал и непроизвольно потянулся к ладони.
– Что случилось? – спросил я, обеспокоенный выражением его лица.
– Странно. Три прикосновения…
– Что это значит?
– Не знаю… О таком сигнале мы не уславливались. Два означают: прийти тотчас же. Но три? – ответил он, смущенный.
– Покажи мне перстень.
Черный Князь снял украшение и положил его мне на ладонь. Пока мое человеческое тело держало его под светом ламп, я заглянул в тенепространство.
Через несколько секунд вернул перстень владельцу.
– Что ты сделал? – он подозрительно посмотрел на меня.
– Ничего особенного, – пожал я плечами. Я не собирался открывать ему, что одним движением разорвал туннель, который с огромным трудом вырезал некий анонимный тенемастер.
– Пора в путь, – сказал я.
Мы вышли из таверны и отправились на встречу с эклезиархом Андреосом, вторым после короля важнейшим человеком в Сериве.
VI
Меня всегда забавляло, что в светлом мире существует так много религий. Темные существа не слишком-то интересуются такими вопросами. Большинство из нас соглашались с тем, что некогда существовал Творец, который впоследствии исчез за такой плотной завесой времен, что не имеет никакого смысла гадать, откуда он взялся и какова была Его цель.
История мира темных существ шла параллельно с историей мира людей. Существовало множество аналогий. Люди познали огонь, мы начали манипулировать горячими течениями. Люди стали строить города, мы же создали пластыри и стали соединяться в конструкты. Люди открыли пушки и тенестрелы, а мы – световые копья и темносторонные снаряды.
