и она заколебалась. Девушка чувствовала на себе взгляд Эспель: две огненные точки на коже, которые, казалось, расползались, пока каждый дюйм тела не обожгло вниманием верхолазки.
Кара резко и отчетливо осознала, что никогда прежде ни перед кем не раздевалась. Она с трудом сглотнула.
«Серьезно, Кара?
По-прежнему неистово краснея, она расстегнула застежку, сбросила бюстгальтер и подняла руки над головой.
И ждала.
Ждала…
– Эспель!
– Что? Ой… да… извините!
– Ты смотрела?
– Нет! Я… я… просто… – Эспель не договорила, и Кара почти что ощутила жар ее румянца у себя за спиной. Она понимала, что должна бы испытывать унижение, но вместо этого почувствовала, как губы дрогнули от неуместной улыбки. Чтобы скрыть ее, она прикусила губу и закашлялась.
– Здесь немного холодно, Эс, – заметила она.
Раздался шорох, подобный шуршанию змеиной чешуи – Эспель взяла платье, а потом медленно опустила его на Карины поднятые руки. Металл казался почти маслянистым. Кара стиснула зубы, когда он скользнул по платку на кожу.
Учитывая, что в основном платье состояло из стали, оно оказалось неимоверно сверкающим.
Наряд оставил неприкрытыми Карины руки, и девушка остро ощутила холодный воздух на волнистых от шрамов плечах. Каждый нерв кричал ей: «Прикройся! Найди где-нибудь шаль!».
«Это часть маскировки», – сказала себе Кара, желая преодолеть страх и, наконец, успокоиться.
– Как я выгляжу? – в конце концов поинтересовалась она.
– Гм… думаю, люди скажут «ух ты!», графиня.
Кара еще сильнее покраснела. Она оглянулась через плечо, и Эспель уверенно, заговорщицки улыбнулась.
«Графиня» тяжело сглотнула.
Когда она снова вышла в зал, все притихли.
Кара переводила взгляд с лица на лицо: в основном симметричные, иногда зеркалократичные, а те открыто смотрели на нее. Пара челюстей и впрямь отвисли. Девушка почти физически ощущала горячий прилив внимания.
Бо Дрияр всплеснул руками. Его лицо светилось восторгом.
– За работу!
– Боюсь, придется повременить. – Голос казался знакомым. Когда Кара повернулась, часовые в зале вытянулись по стойке «смирно».
Симметричнолицая бритоголовая фигура капитана Корбина стояла между ними с черным шлемом в руках.
Дрияр выглядел перенесшим удар.
– Капитан, прерывать нас просто непростительно. Сенатор Кейс лично устроила все это… – фотограф поджал хвост, когда капитан Корбин поднял латную перчатку.
– Я здесь как раз по делу сенатора Кейс. И по вашему, графиня. – Он склонил голову в Карину сторону. – Вы нужны в суде.
– В
– По всей вероятности, для настоящего шоу.
Его голос звучал напряженно, но безропотно: особый тон, припасаемый профессионалами всего мира, к чьим советам не прислушивается руководство.
– Сенат, в своей мудрости, решил показывать суд в прямом эфире.
Чувствуя разрастающуюся в груди пустоту, просто-таки космический холод, Кара спросила:
– Кого судят?
– Вашего похитителя, графиня, – ответил Корбин. – Мы получили признание.
Глава 19
Шел дождь. Обычный жидкий дождь. Капли шлепали по окну автомобиля, словно миллионы хлопающих рук. Рыцарский эскорт склонил головы, обмотки их странных лошадей-мумий покрывались пятнами и темнели. Сюрреалистические башни Лондона-за-Стеклом растворялись в непогоде.
Кара почти ничего не видела. Смесь страха и волнения искрилась в голове, шедшей кругом от тысячи вопросов.
«Мы получили признание». Но чье? Если Рыцари нашли того, кто похитил Парву, значит ли это, что нашли и саму Парву? Если так, почему никто не кричит: «Самозванка!» и не заковывает ее в наручники? Но если они
