которого вызвали у Бет благоговение. Разум, созданный Свечником, оказался упрощенным подобием. А перед нею находилась настоящая вещь.
«Ближе», – мысленно приказала Бет Оскару, потянувшись вниз через огонь, чтобы погладить внутреннюю кожу рептилии. Он признательно наклонил голову. Голуби заклекотали и сердито захлопали на них крыльями, но, подчиняясь здравому смыслу или инстинкту, не рискнули трясти нефтяными перьями возле Оскара. Ящер подлетел поближе, зависнув рядом с неглубокой нишей примерно с него размером. Внутри, словно храмовая реликвия, помещалась затейливая стеклянная бутылка. Закупоренная в ней жидкость светилась тошнотворным желтым, болтаясь и скребясь по стеклу, словно в панике.
Под донышком лежал квадратный листок бумаги с тремя словами, написанными аккуратным каллиграфическим почерком.
Страх – пауки. Иррациональное.
Бет взяла бумажку и перевернула ее. На обратной стороне оказалась запачканная черно-белая фотография угрюмого вида девочки в джинсовой куртке. Бет задумалась, был ли это снимок «до», и стала ли девочка менее надутой, когда получила то, чем Синод заплатил ей за ее арахнофобию? Оскар скользил от ниши к нише, зависая над каждой, словно колибри над цветком. Бет нашла колбу розово-туманной сентиментальности, коробку порошкообразного самоуважения, мензурки с различными глубоко укоренившимися мнениями – все со своим тонким неповторимым свечением. В пятой или шестой нише лежала коническая плоскодонная колба, похожая на те, что можно найти в школьной лаборатории. Жидкость внутри оказалась вязкой и металлической, словно ртуть, и липла к стенкам, когда девушка потрясла ее.
Детские взгляды, склонности и воспоминания, – гласила этикетка. – Формируются к шестнадцати годам. Ниже мельче и убористее было приписано: Травматичное и необычное: разбивать по мере необходимости.
Удивившись, она перевернула бумажку, и по ее спине пробежала искорка потрясения. С фотографии на нее глядел растрепанный Филиус Виэ с вечной дерзкой ухмылочкой на губах.
Замешкавшись, Бет моргнула, почувствовав, что начинает потеть. Пальцы дернулись обратно к колбе…
…и она услышала рядом с собой резкий щелчок зажигалки.
– Аххх, наша новая безголоссая намессстница наконец-то насс навесстила.
Девушка повернулась, неохотно поставив колбу на место. Химический Синод наблюдал за нею из устья туннеля в противоположной стене. Они помахали ей, все как один.
– А мы всссе гадали, когда же ты вернешьссся, – приветливо зашипел Джонни Нафта с вершины идеальной стрелы, в которую они выстроились. – Чем обязаны удовольссствию тебя лицезреть?
Сжав фотографию Фила в ладони, Бет направила Оскара от ниши, подведя к туннелю Синода, и спрыгнула на кирпичный пол. Девушка почувствовала, как жар за спиной ослаб: канализящер притух, вскарабкавшись под ее капюшон. Он заморгал, глядя на торговцев и морща нос от их едкого запаха. Бет ощущала быстрый стук сердца рептилии.
«Я тоже, приятель, – подумала она. – Я тоже».
На мгновение она задумалась, работает ли связь между нею и ящером в обе стороны: что если Синод посмотрит мимо ее храброй мины и прочитает страх по очертаниям дрожащей ящерицы?
Усмирив сердце, она повернулась к стене и, щелкнув крышечкой волшебного маркера, нацарапала жирными заглавными буквами: «ЧТО ВЫ СО МНОЮ СДЕЛАЛИ?»
Синод, как один, повернулся, чтобы прочитать написанное ею.
– Я сссказал «намесстница»? – пробормотал Джонни. – Возможно, больше бы подошло «вандалка». Несссмотря на твое равнодушшие к эссстетике наших сскладов, ответ очевиден.
Они развели руками в жесте откровенности.
– Мы предоссставили оплаченную усслугу. Ссделали ссс тобой то, что насс попросссили.
Решительно покачав головой, Бет медленно вывела на стене: «ОН ПРОСИЛ ВАС СДЕЛАТЬ МЕНЯ ТАКОЙ, КАК ОН».
Девушка протянула фотографию Фила.
Взяв ее, Джонни коротко ахнул. Вдох сопровождался тихим хлопком разорвавшегося в горле нефтяного пузыря.
– Кажетссся, я вижу источник путаницы. Сссделать тебя «как он» вполне могло вертетьсся в голове твоего молодого госссподина, но сслова, ссслетевшие ссс его губ, были: «Сделайте ее как можно более похожей на дитя Матери Улиц».
Бет подскочила, когда из перевитых дегтем губ Джонни раздался идеально воспроизведенный голос Фила. Должно быть, этот талант продал им Балковый Паук; девушка задумалась, что же он за него получил.
– А бедный Филиуссс, во что бы он ни верил, не был ребенком Матери Улиц, правда?
Бет почувствовала, как в животе разверзается дыра.
– Ессть еще одно правило, миссс Брэдли, которое вссегда должно удовлетворятьссся: равенсство должно ссходитьсся. Наши ссделки всссегда должны быть
