Стеклянная республика

– Несомненно, – Кара пыталась унять сбившееся дыхание. – Чертовски смешно.

– Надеюсь, тебе будет так же смешно, когда они порежут тебя на куски, что определенно произойдет, если мы не вернемся в… – верхолазка не договорила, а очень тихо пошла, по-кошачьи закинув голову и глядя в небо. Фонарь подсветил ее лицо оранжевым. Из-за симметрии блондинка выглядела поразительно красивой. Кара проследила за ее взглядом. Луна исчезла, и густые тучи с невероятной скоростью затягивали небо.

– Что?..

Ветер усилился до звука, похожего на предсмертный стон. Красная пыль дунула в глаза, они заслезились. Кара почувствовала, как гравиевый порошок стекает по загривку. Вдохнув, она закашлялась от затхлого запаха цемента.

– Дерьмовое дерьмо, – выругалась Эспель. – Погодосмен. Бежим!

Она потащила Кару по улице под крики ветра, вздымавшего завитки молотых кирпичей.

Кара бежала почти наугад – приходилось, – стоило чуть шире приоткрыть глаза, как их тут же заволакивало жгучими слезами. Она понятия не имела, как ориентируется Эспель, торопливо тащившая ее через капоты машин, стены и заборы.

– Куда мы? – Каре пришлось отплюнуть кирпичную пыль, чтобы выговорить вопрос. Они двигались не туда, откуда, как она помнила, пришли.

– Надо найти укрытие! – крикнула в ответ Эспель. – Перед… – она не договорила и уверенно потащила Кару направо. Что-то обрушилось туда, где она только что стояла, и врезалось в асфальт под ногами.

– …этим, – закончила подруга. Кара заглянула за нее. Через прищуренные глаза она едва успела разглядеть камень размером с кулак.

– Иди передо мной! – распорядилась Эспель. Кара почувствовала, как верхолазка подошла к ней сзади, достаточно близко, чтобы ее дыхание обжигало шею через платок. Чувствовала, как одна рука подруги слегка прижалась к ребрам, вторая – к бедру.

– Беги, – прошипела Эспель ей на ухо, – туда, куда я тебя направлю.

Кара наполовину бежала, наполовину петляла через разломанные улицы, вдыхая облака кроваво-кирпичной пыли. Маленькие камешки отскакивали от головы, стуча по костяшкам; она плюнула от боли, но не споткнулась. Толчок в бок, и она отреагировала, бездумно заворачивая налево. Тяжелый кусок кирпича рухнул рядом с нею. Через мгновение Кара почувствовала рывок назад и поменяла направление. Она скорее ощутила, чем увидела удар, от которого увернулась. Кара бежала, а Эспель бежала за нею, направляя быстрыми шагами, прерывающимся дыханием, словно ее собственный дух- хранитель. Паника захлестнула Кару: она не контролировала положение, не знала, какой шаг последует за предыдущим. Она чуть не запнулась, но Эспель придержала ее за спину, и девушка, пошатнувшись, продолжила бежать.

Она заставила себя уступить прикосновениям Эспель, заставила себя доверять. Почувствовала, как паника перерастает во что-то другое, в первобытную сосредоточенность, заставившую кровь биться, а ноги – самим течь над землей. Ею завладел острый инстинкт – пережить это.

На долю секунды ей показалось, что в завывании ветра она услышала шепот: «Я буду».

Земля под ногами выровнялась, но они скользили и сползали по осыпающемуся облаком гравию.

Они могли бежать по переулкам или мчаться по главной улице, Кара никак не могла понять, как они продирались сквозь непрозрачный воздух. Кирпичи на земле хрустели, словно предвестники сломанных костей.

Кара никогда не бегала так быстро, даже в тисках Проволочной Госпожи. Булавки и иголки жалили и пронзали мышцы, но она, стиснув зубы, гнала себя дальше. Девушка чувствовала, что спотыкается, замедляется; стоит только на секунду замешкаться, и она упадет. Сквозь кирпичную дымку просвечивали огни: окна или, может быть, фары. Эспель толкнула ее к ним и, когда девушки подбежали ближе, во тьме проступила темная арка.

Дверь! Кара бросилась к ней. Ногу пронзила боль, когда она прижалась к ступеньке. На мгновение Кара подлетела, потом ударилась об пол с болезненным стуком. Все почернело. Девушка попыталась подняться, но мышцы больше не слушались. Нервные окончания как будто замкнулись и искрили. Она зажмурилась, ожидая сокрушительного падения кирпичей, но ничего не произошло. Пол под нею оказался гладким и холодным. Несколько долгих секунд она просто лежала. Кара чувствовала, что Эспель лежит рядом, очень горячая по сравнению с холодным ночным воздухом, и инстинктивно теснее прижалась к ней, ощущая вдохи и выдохи верхолазки. Какое же это блаженство – просто быть живой! Она бы могла проваляться там целую вечность с девушкой, протащившей ее сквозь бурю. Ей потребовалось немало времени, чтобы заметить, что буря стихла. Рядом раздавалось бормотание и хихиканье.

– Пожалуйста, подождите, – загремел голос над нею. Отголоски потрескивания громкоговорителей очертили границы обширного пространства. – Буря оборвала провода. Если вы еще немного побудете там, где находитесь, мы все восстановим.

Эспель зашевелилась, и через мгновение в воротник Кары вцепилась рука и потянула. Она подавила визг облегчения, когда ее ноги разогнулись.

– Темнота нам на руку, – пробормотала Эспель Каре на ухо. – Давай-ка быстрее убираться, пока они не включили аварийку.

Кара позволила оттащить себя в сторону, шаря в темноте. Она нашла руками стену и постукивала по ней, пока не подобралась к двери. Внезапно на нее обрушился острый резкий запах хлорки и мочи.

– Проходи, – прошептала Эспель, – и не показывайся на глаза.