Да и народу кругом роилось множество, и — вполне возможно — кто-то как раз и находился в юрте, хоть тот же Окунь. Не стоило ворошить раньше времени гадючье гнездо, тем более — с непредсказуемым результатом. Убедился, что на верном пути — и ходу!
Артем встретил Мишу с упреком:
— Ты что ничего не принес-то? Что, не торгуют?
— Вина — нет, — Ратников виновато развел руками. — А арьку ты пить не станешь.
— Не, арьку не стану — крепкая, и мочой пахнет.
— Сам ты моча! Ла-адно, не обижайся, скажи лучше — как тут?
— Здорово! Сначала-то просто боролись, а потом начали… Прям, как по телеку — бои без правил. Ух, как мутузились… Сейчас перерывчик, а потом уж опять будут, посмотрим!
— Ишь ты, любитель боя быков нашелся, — рассмеявшись, Миша потрепал парнишку по волосам… и строго нахмурил брови:
— Ты что шапку-то снял, а?
— Так жарко же, дядя Миша!
— Жарко ему… смотри, вот украдут второй раз — снова тебя спасать прикажешь?
Мальчишка округлил глаза:
— А что, правда, украсть могут?
— Правда, правда, не сомневайся!
— Ой, шутишь ты все, дядя Миша!
— Шучу? Ну да… ты вокруг-то глянь — чай, не веселые старты!
— Да-а… — Артем неожиданно скуксился и погрустнел. — Не веселые… Дядь Миша, когда мы уже дома-то будем, а?
— Теперь уж, думаю, совсем скоро. Еще немного потерпи, ладно?
— Да я ничего, — улыбнулся парнишка. — Я потерплю, дядь Миша… я сколько угодно могу терпеть, ты не думай…
— Да я и не думаю. Ну где там твои бойцы-то?
Они попрощались на развилке у одиноко стоящего дуба, неведомо как занесенного в оправлявшуюся от зимней спячки степь.
— Что ж, — прощаясь, усмехнулся Мангыл-кули. — Вам теперь поворачивать… а нам — прямо. Найдете свое кочевье-то?
— Да уж всяко!
— Смотрите… В степи всякого сброда полно, а вас всего двое.
— Трое! — Ратников со смехом выхватил из ножен тяжелую саблю, прихваченную в качестве трофея в кочевье йисутов. — И это — не считая верных коней.
Благодаря заботам красавицы Ак-ханум, лошадей у путников имелось две пары, все, как и положено, два коня — основных и два — заводных, вьючных. Впрочем, припасов было не так уж и много, но не так и долго оставалось идти.
— Езжайте все прямо, — напутствовал караванщик. — Во-он на ту гору, там свернете к скале, а за ней уже море. Увидите.
— Да уж, — усмехнулся Ратников. — Мимо не проедем. Спасибо тебе за все, уважаемый Мангыл-кули. Вот… прими, не побрезгуй.
Приняв несколько серебряных монет, караванщик с достоинством поклонился и, пожелав удачного пути, махнул рукой погонщикам. Заскрипели колеса… зашуршали по траве сани.
— А они добрые люди, — посмотрел вслед удаляющемуся обозу Артем. — Странно, но здесь таких много. Мне даже иногда кажется, что куда больше, чем у нас.
— Это потому что они более открытые, непосредственные, прямые.
— Скажешь тоже — прямые! И здесь, в общем-то, всякого народу хватает. Ой… дядь Миша! А я никогда не пробовал на лошади… Боюсь даже!
— Так садись ко мне за спину!
— Нет… Я лучше сам. Интересно же!
— Интересно ему… Шею только себе не сломай. Хотя… эта кобылка смирная. На вот сухарик — угости. Ее Луйка звать.
— Луйка, Луйка… — мальчик протянул лошади сухарь и засмеялся. — Ой, как она губами… щекотит.
Глава 16
Весна 1246 года. Дикое поле
