— Ну да, скажи — мы отдадим быстро.
Мальчик вскочил на ноги… и замялся:
— Дядя Миша! Что-то я не помню, чтоб ты кого-то подстригал…
— Иди, иди… Не сомневайся — принесешь ножницы, обслужу в лучшем виде.
Артем управился быстро, через пару минут уже бежал обратно, с ножницами и большим куском белого хлеба с салом и зеленым луком…
— Дядя Миша, а меня за цыганенка приняли, хоть и не темный вовсе!
Ну, конечно, не темный. Белобрысый, точнее — соломенно-желтый… Или — золотисто-соломенный?
— Ну, давай, садись. Устраивайтесь поудобнее, уважаемый господин. Ну-с, как стричься будем?
— Мне мелирование и пирсинг!
— Че-го?!
— Точнее — пилинг.
Ратников улыбнулся — это хорошо, что мальчишка шутит… да и говорит смешно, грассирует, словно камешки во рту языком катает — «мелир- рование», «пир-рсинг».
— Ну, вот, — отхватив последний клок, Михаил с подозрением покосился на кровавую царапину на Темкиной худенькой шее. Вроде перестала кровоточить, но… Все же надо бы смазать йодом.
— Ой, дядя Миша!
— Ты чего смеешься-то? Не понравилось?
— Не в том дело. Просто теперь моя очередь издеваться! Ну-с, как стричься будем? Может быть, одеколоном попрыскать?
Обкарнались они конечно же кое-как, уж как сумели, но и это было хорошо — длинные волосы в сталинском СССР уж точно не носили, что в тридцатые, что в сороковые.
— Ты чего йод у рыбаков не спросил?
— Забыл, дядя Миша. Да и не кровит уже… только щиплет.
— Щиплет у него… не хватало еще заразу какую-нибудь подцепить. Оп-паньки… Глянь-ка, Тема, там, случайно, не волейбольную сетку натягивают?
— Где? — мальчик радостно обернулся. — Бежим, дядя Миша, играть!
Ратников быстро поднялся на ноги и ухмыльнулся:
— Ну, что ж, идем. Стой, стой… ножницы-то рыбакам отнеси!
Знатная оказалась игра, но Михаил в грязь лицом не ударил и вскоре уже заслужил нешуточное уважение и прозвище — бомбардир.
Ближе к обеду народу на пляже собралось порядочно — подтянулись и организованные отдыхающие, из санаториев, и — «дикие». Мужики — в длинных сатиновых трусах до колен, женщины — черный низ, белый верх, в смысле — белый лифчик, обычное белье, без всяких там ухищрений. Даже простенький закрытый купальник — как во-он у тех симпатичных девушек! — в это (и не только в это) время — большой дефицит, просто так не достанешь.
— Миша, наша подача!
— А ну-ка, покажи им, бомбардир!
— Давай, дядя Миша, давай! — перекрикивая всех прочих болельщиков, надрывался Артем. — Закрути!
Ввухх!!!
Свечкой взмыл в небо мячик — Ратников специально так вот и подал, чтоб хоть какой-то шанс у команды соперников был…
— Потеря подачи! — замахал руками судья — брюхастенький мужичок в сделанной из газеты кепке.
Кстати, неплохая кепочка. Михаил давно заценил — можно и лохмы прикрыть. Это вот сейчас, пока мокрые, волосы еще более-менее прилично выглядят, а когда высохнут?
— Счет — одиннадцать: два в пользу… сами видите, кого!
— Ура! Ура чемпионам!
— Мише-бомбардиру — ура!
— Ну, что, товарищи? Купаться?
— А пошли!
Отдыхающие — и болельщики, и игроки — стадом бросились в море.
— Эй, Бомбардир, погодь, — на бегу окликнул Мишу брюхастый. — Может, по пивку?
— А есть? — Ратников заинтересованно остановился.
И Темка — тоже. Склонил голову к плечу, левый глаз прищурил:
