Покончив с водочкой, сразу же приступили к пиву.
— Вот вы — с Кузбасса, — Михаил похрустел редиской. — Ты, Иван Афанасьевич, — из Челябинска. Это что же — вы со всего Союза здесь?
— Так по путевкам. Во-он, видишь у лодок мужика с шахматами? Тот вообще из Хабаровска. Даже дальше еще — зоотехник из зверосовхоза имени Бонивура.
— Из Хабаровска? — задумчиво пробормотал Ратников. — Ну-ну… И когда у вас отдых заканчивается?
— Да послезавтра уже по домам.
— Жаль. Только ведь познакомились… Надо же — из самого Хабаровска!
— Дальше еще! Говорят тебе — зверосовхоз. Да он не один, с сыном приехал маленьким, но без жены. Насчет жены мы и не спрашивали.
Быстренько допив пиво, мужики, как и следовало ожидать, принялись гоношиться на продолжение банкета, от чего Михаил поспешно уклонился:
— Не, мужики. Мне еще вечером супругу встречать.
— А, ну раз такое дело… Не повезло тебе, Миша!
— И не говорите.
— Ну, бывай тогда… мы сейчас в магазин, а потом-потом осядем где-нибудь.
Простившись с собутыльниками, Михаил живенько выкупался и, выбравшись обратно на пляж, подошел к шахматисту.
— Сыграем партеечку?
— Охотно! — Зоотехник, лысоватый мужик, немолодой уже, но кряжистый и мосластый, проворно расставил фигуры и, зажав в кулаках две пешки, с улыбкой взглянул на Ратникова.
— Левый, — кивнул Михаил.
Зоотехник разжал кулак…
Мише выпало играть черными, да ему было все равно — конечно, не Остап Бендер, в шахматы не второй раз в жизни играл, но… все ж не очень-то жаловал это дело, больше предпочитал карты — преферанс там, кинга, покер. Вчетвером-то куда веселее играть, чем харя на харю.
Первую партию Ратников, к стыду своему, проиграл быстро и, можно даже сказать, стремительно, вторую… во второй ему уже помогал Артем. Подбежал ближе, шептал, советовал. Рядом болтался еще какой-то мальчик, совсем уж маленький — лет восьми. Стриженный почти под ноль, лопоухий, крепенький… Зоотехника сынишка, кто же еще?
— Ленька мой, — улыбаясь, кивнул отдыхающий. — Хорошо, что я его с собой взял.
— Дядь Миша… а можно я сыграю? — неожиданно предложил Артем.
— Играй, — с готовностью согласился Ратников. — Ой. Мы же с вами и не познакомились… неудобно как-то. Ратников, Михаил Сергеевич, инженер из Ленинграда. А это — Артем.
— Неужели из Ленинграда? У меня ж оттуда жена — бывшая… — Вспомнив о супруге, зоотехник сразу поник, свесив плечи. Впрочем, тут же встрепенулся, протянул руку:
— Собольков, Виталий Андреевич. Зоотехник.
— Издалека сюда?
— Из дальневосточной тайги… Что вы так смотрите? — Виталий Андреевич неожиданно рассмеялся. — Хабаровский край — самая что ни на есть тайга. Джунгли! Эх, и места там у нас…
— А вы в колхозе каком-нибудь трудитесь?
— Зверосовхоз у нас… раньше артель была. Зверосовхоз имени Сергея Лазо, может, слышали? Про нас и в центральной прессе писали — план четвертой пятилетки за три года и восемь месяцев выполнили.
— У вас там райцентр?
— Село Первомайское, старинное, еще, говорят, при Хабарове или Пояркове появилось. Ой!
— Мат вам, Виталий Андреевич! — лукаво прищурился Артем.
— Ну все… — Зоотехник с видимым сожалением посмотрел на часы. — Эй, Ленька… уходим. — Пообедаем, да собираться пора… Завтра уже и поедем. Сначала до Токмака, оттуда поездом — до Запорожья, а там — через Москву — домой.
— Целое путешествие у вас получается. Не слишком утомительно?
— Ничего. Зато всю страну посмотрим.
Простившись с зоотехником и его сынишкой, Михаил со всей серьезностью посмотрел на Артема:
— Слышь, Темыч… Тут вот какое дело. Теперь ты — Ленькой будешь. А я — Виталием Аркадьевичем.
— Дядя Миша…
— Я вон тут газетку прихватил — глянь на дату.
