— Да не очень. Покажу — сходишь. Ты меня по отечеству-то не зови, говори просто — тетка Степанида… А рубаха-то на тебе хорошо сидит! И галифе… прям — генерал вылитый. Этот… Деголь иностранный.
Миша засмеялся:
— Скажете тоже — де Голль!
Рубашка, конечно, была старенькая, еще довоенная, но чистая, светло-голубая, а чтоб заплатки на локтях видны не были — Ратников рукава закатал. Защитного цвета брюки-галифе, конечно, к рубашке не очень-то шли… как, впрочем, и к коричневым босоножкам. Ну, тут уж не до жиру — что дали, то и взяли. Для Темки вон, вообще, тетка Степанида по соседям бегала — принесла выгоревшую майку да черные сатиновые трусы, они Артему ниже колен были. Даже панамку — и ту справили, вот только с обувью пока обломались. А с другой стороны — зачем нормальному советскому пацану летом обувь? И так, босиком побегает, чай не барчук какой.
Кстати, пора бы его будить уже.
Миша заглянул в сараюху:
— Эй, хватит дрыхнуть! Вставайте, корнет, нас ждут великие дела.
Позавтракав вареными яйцами (тетка Степанида держала кур), Ратников с Темой собрались на рынок.
— Во-он там, у старой водокачки, свернете, — напутствовала от калитки хозяйка. — Там здание будет кирпичное, красное — рыбозавод, так от него налево, а дальше спросите. Гвозди лучше на рынке купите, в сельмаге дорого.
Из дома напротив вдруг полилась музыка — кто-то выставил на подоконник патефон.
— А кукарач-ча, а кукарач-ча…
— Стремный какой плейер! — полюбопытничав, заценил Тема.
— Ты по чужим-то окнам взглядом не шарь — нехорошо это.
— Да ла-адно!
На колхозном рынке, несмотря на довольно-таки ранний, по Мишиным понятиям, час, народу было немало — покупатели, торговцы съестным, барахольщики… к последним Ратников и направился — поискать гвозди, да и так, глянуть хоть одним глазком — чем тут торгуют? А посмотреть было на что: чего тут только не продавали! В общем-то, конечно, дрянь: старые почерневшие самовары, кривоватые велосипедные колеса, какие-то жуткого вида штаны, старые галоши и даже — валенки, вот их-то Михаил никак не ожидал увидеть. Ухмыльнулся, скосив глаза на Артема:
— Может, валенки тебе купить?
— Лучше — крем-соду. Во-он в том ларьке продают, где и пиво.
— Погодь. Гвозди сначала купим.
Нужного размера гвозди отыскались быстро, с продавцом сошлись на червонце, и в придачу Ратников еще взял щеколду.
И застыл взглядом на патефонных пластиночках…
Продавец — интеллигентного вида дедок в довоенном пенсне и канотье с выгоревшей на солнце ленточкой — сразу же сделал стойку:
— Чего, дорогой товарищ, желаете?
— Так… смотрю просто.
— Вот, рекомендую — танцевальный оркестр Гарри Роя. Фирма «Одеон», качество гарантирует.
— Да какое с нашими патефонами качество!
— И не говорите, — испуганно оглянувшись по сторонам, продавец понизил голос. — Вот у одного моего знакомого — трофейная радиола. «Филиппс». Так там зву-ук! Умм! Такой звук можно на хлеб вместо масла намазывать.
— Д-а-а… — Ратников согласно закивал. — Что и говорить. А, кроме Гарри Роя, что у вас еще есть?
— А вот, пожалуйста, Барнабас фон Геша, естественно, довоенный. А вот — Оскар Йост, Бенни де Вайле. Вы такого нигде не купите.
— Я понимаю… да сейчас с деньгами туговато.
— С деньгами всегда туговато, — философски заметил старик. — Я — если б оптом — недорого б взял. Подумайте. А то ведь скоро четверг…
— А что такое в четверг будет?
— Ну, как же! — продавец снял пенсне и принялся тщательно протирать их фланелевой тряпочкой. — По четвергам ко мне самый важный клиент заглядывает… очень большой любитель музыки… и живописи, кстати. Очень-очень большой знаток.
— Интересно, кто ж такой-то?
— Один товарищ… он прибалтиец, кажется. Главврач закрытого санатория… ну, вы знаете.
Та-ак!!!
А вот эта встреча была уже из тех, когда на ловца и зверь бежит!
