только бродить по странной горной гряде мира мертвых — не столько в поисках достойного противника, сколько просто со скуки и из любопытства.
В этот раз небольшая армия Рипейских земель двинулась не на восток, а на запад, преодолев по переходу мутную реку из глины и яда, и отправилась дальше по каменистым расселинам, держа наготове оружие. Миновали одно примыкающее ущелье, другое, повернули в третье, поражаясь странностям этого мира.
Следовало отдать демонам должное — труда они не боялись. Все горы, все скалы и отроги, каждый хребет или отдельный уступ — все было использовано ими для выращивания людей. Горы, все и каждая, были старательно выровнены, откосы на них заглажены и пущены под норы, похожие на пчелиные соты. В высоких отрогах демоны выдолбили по семь, по девять, а в некоторых даже по пятнадцать ровных рядов из пещер. В низких скалах таких рядов могло быть всего два или три. А иногда — и вовсе один. Но таких взгорков встречалось всего ничего. Прогалины между скалами были заглажены, но это, скорее, чтобы самим демонам удобнее бегать за пищей. На больших полянах пыталась вырасти трава, местами даже деревья. Увы, смотреть на эти несчастные больные растения было жалко.
Поначалу слюда на входах в пещеры казалась рипейцам случайным образованием — всякое в мире случается. Но вскоре они поняли, что и она тоже плод демонического чародейства — таким образом порождения зла закрывали своих жертв в пещерах. Оставалось непонятно — почему здешний народ людей не разбил эту слюду, не сделал из нее ножи и мечи, копья и наконечники стрел? Ведь это было бы так легко! Материал буквально сам просился в руки! Уже много веков, как могли вооружиться, скинуть власть зла и смерти — и жить счастливо по своей воле. Но нет — они терпели, мучились, позволяли себя пожирать, гнобить и разводить, подобно скоту.
Надо сказать, здешние смертные оказались довольно хитры, и теперь, когда воины Спасенных Земель избавили их от власти демонов, быстро научились выбираться из своих нор и ныне бродили по горам, наслаждаясь подаренной свободой. К рипейцам недавние рабы, однако, не приближались. Атрамир хорошо ощущал наполняющую их сознания смесь любопытства, веселья и опасения. Люди предпочитали радоваться появлению освободителей издалека, дабы случайно не попасть под бросок копья или удар дубинки.
Их тоже можно было понять: выросшие в неволе, назначенные в пищу, они, разумеется, боялись любого, кто сильнее. Ведь слабых пожирают первыми.
Из-за длинной красной скалы с пятью рядами пещер донесся ароматный запах копчености. Рипейцы свернули туда и увидели прислонившегося спиной к отрогу волота, кидающего в рот по одному кочаны капусты из большой корзины, и три десятка воинов, вольготно расположившихся вокруг костра в просторных зарослях, со всех сторон прикрытых от ветра горами.
— Удобное место! — громко похвалил хозяев старый Избор, с одобрением оглядываясь.
— Кого я вижу! — поднялся навстречу воин, поперек лица которого тянулся глубокий шрам. Голову мужчины венчал шлем в виде совы, тело оберегала от опасностей войны толстая кожаная броня. — Мой ловкий друг, едва не лишивший меня глаза! А это, полагаю, храбрый Ратибор, вчера перебивший две сотни демонов? Вся могучая рипейская дружина! Милости просим к нашему очагу. Мы как раз бурдюк с квасом добродившим откупорить надумали да уху нашу знаменитую сварить. Садитесь ближе. У вас, ведаю, из копченой рыбы супов не готовят? Вот и попробуете.
Атрамир вместе со всеми двинулся было к огню, как вдруг, точно в затылок, по его сознанию хлестнула острая детская боль. Молодой волхв чуть не присел от неожиданности, поморщился, развернулся. Замер на миг, приглядываясь, и со всех ног помчался по расселине и дальше, по узкому поперечному ущелью со щербатым дном, мимо похожего на толстую палку дерева, через прогалину с желтым холмиком в три пещерных ряда к высоченному белокаменному, с рыжими пятнами отрогу, с разбегу прыгнул на склон и стал быстро карабкаться наверх, благо пещеры находились тесно одна над другой и легко заменяли лестницу.
Алина начисто забыла о происходящем вокруг, заполняя уже третью полугодовую отчетную ведомость в программе «НаЮЛ» и тщательно сверяя цифры декларации одного экрана с таблицами, открытыми в рабочем окне на втором мониторе. Так ей было намного удобнее, чем с одним, — в стандартном формате два окна на один экран не ложились. Пока вкалываешь на «дядю», приходится мучиться с тем, что дают. Но когда на себя — рабочее место желательно оборудовать с предельным комфортом.
Бухгалтером она трудилась уже давно. Поначалу — в торговом центре. Когда родилась Юля, прихватила приработком еще две мелкие конторки. А когда разругалась с начальством в ТЦ и уволилась, нашла еще четырех таких же небольших предпринимателей, что побаивались утонуть в отчетности.
Каждый из шести по отдельности платил всего ничего, но вместе сумма набегала терпимая, а за квартальные отчеты полагалась отдельная премия. Годовые же и вовсе были настоящими праздниками, хоть шубу покупай! Но вкалывать в эти дни приходилось тоже за четверых…
И, конечно, самым большим плюсом ее нынешней работы была свобода. Забрав журналы регистрации и накладные, она работала дома — когда хотела и сколько хотела, никуда по утрам не отправляясь. Все, что требовалось ее клиентам, — это штампик согласования от камерального отдела налоговой инспекции. А работала она для этого днем или ночью, пьяная или трезвая, дома, на даче или в дорожном мотеле, в короткой юбке или длинной, в лифчике или вовсе без нижнего белья — заказчиков нисколько не интересовало.
— Пи-пи-пи, пи-пи-пи… — Руля планшетом, словно рулем автомашины, Юля в своем бежевом костюмчике показалась из-за шкафа, отгораживающего ее спаленку, и уткнулась головой Алине в бок. — Пых-пых-пых… Мама, а когда мы будем кушать?
