переплавить проще, чем перекрасить. Тем паче что зверьки половину работы уже выполнили.
Впереди «зверьки» спикировали на танк, деловито поливая его огнем. Тот отстреливался дистанционно управляемым зенитным пулеметом ровно пять секунд, после чего ожидаемо полыхнул боекомплект в патронном ящике. «Т-90» прополз еще полсотни метров и встал: черный, дымящийся, с красиво разбегающимися искорками, с тлеющим бревном для самовытаскивания на корме. Интересно, зачем танкисты взяли бревно? Боялись засесть в грязи на здешних улицах? Вроде бы не так уж безнадежно в столице с дорожным ремонтом дело обстоит…
Драконы, остановив тяжелую бронированную машину, успокоились, разлетелись по крышам — однако за танкистов Чикинин ничуть не беспокоился. У них там корпус в двадцать сантиметров стали, не считая всяких вкладышей и рассеивателей. На танке при желании можно сквозь мартен проехать, и даже не перегреться. Если сильно не задерживаться, разумеется…
— Эй, есть кто живой?! — постучали снаружи.
Старший лейтенант открыл дверцу и увидел бойцов в полном боевом снаряжении: пятнистая форма, бронежилеты, тяжелые пуленепробиваемые шлемы с тонкой полоской из бронестекла впереди.
— Вы чего, машину жарили, что ли? — подняв шлем, не без восхищения спросил боец с погонами капитана. Из-под зеленой балаклавы поблескивали серые глаза в обрамлении пышных черных ресниц.
— Отпуск в преисподней, очень рекомендую, — пожал плечами Антон. — Хотите, покажу дорогу и дам рекомендации?
— Если вы и есть старший лейтенант Чикинин, то да, будет неплохо.
— Он и есть, — признался Антон, выбираясь из машины, отдал честь. — Министерство внутренних дел, отряд «Зубр».
— Капитан Кисур, Кантемировская четвертая мотострелковая рота, прибыл к вам в усиление и имею приказ организовать оборону на участке от Семеновского вала до Медового переулка, — козырнул капитан.
— Вооружение?
— Пулеметы «Корд» и «Утес», винтовки двенадцать и семь…
— А-а! — оживился омоновец. — Тогда живем.
Он глянул вдоль строя бойцов, стоящих на улице, и громко приказал:
— Все внимание! Забрала шлемов опустить, перчатки надеть, воротники поднять, открытых участков тела не оставлять! Обоймы к оружию спрятать как можно глубже! За пазуху, под куртку… Или просто накрывайте их собой в случае опасности. Помните, что ваша форма держит огонь тридцать секунд, а порох в патронах вспыхивает при нагреве почти сразу! Будьте готовы в любой миг оказаться в пекле. И шибко его не бойтесь. Я тут второй день, и, как видите, еще живой. Все поняли? — Он еще раз испытующе посмотрел вдоль строя. По рядам прошли щелчки опускаемых бронезабрал. — Отлично, тогда за мной…
На открытое место лейтенант пополнение не выпустил, срезу перевел через улицу, под стенами прошел до торгующего автомобилями павильона, в котором, как ни странно, за стеклами сидели по своим местам испуганные продавцы, за павильоном, минуя заправку, свернул во дворы и через них вывел мотострелков к путям. Или, точнее, к сплошной стене гаражей, закрывающих дорогу к путям.
— Отлично! — осмотрелся капитан. — «Утесы» поставим на крыши пятиэтажек, оттуда дорога хорошо видна во все стороны, а здесь, в мертвой зоне, оборудуем пару точек для флангового огня. Снаружи их будет не видно и не достать, а если начнется наступление и кто-то перемахнет через гаражи, попадет тут в огненный мешок. Улица будет простреливаться на всю длину. Сами разместимся вот в этой кирпичной сталинке.
— Отставить крыши! — покачал головой Чикилин. — Капитан, видите напротив, за путями, динозавров на крышах? Поставите хоть один пулемет на открытом месте, через минуту сожгут, а стрелков слопают. К «точкам», кстати, это тоже относится.
— Да не вопрос! Поставим пулеметы на верхних этажах, обложим мешками…
— Отставить этажи, — вздохнул полицейский. — Это жилые квартиры, частная собственность. Входить в них без судебного ордера никто не имеет права.
— Какой ордер, какая собственность?! — презрительно фыркнул гвардеец. — Война!
— Не война, а полицейская операция, — поправил его Чикинин. — Это ведь вас к нам в усиление дали, а не наоборот? Никаких проникновений в жилища горожан без их согласия, никакой порчи личного имущества. Вы обязаны защищать граждан, даже если они ведут себя, как законченные придурки, и вести боевые действия, не причиняя ущерба чужой собственности.
— А они не охренели, старлей? — с чувством поинтересовался пехотинец.
— Так и живем, — только усмехнулся в ответ омоновец. — Если военное положение не объявили, действуем исключительно по законам мирного времени. Так что размещаться в сталинке тоже забудьте. Придется жить на позициях.
— Вот срань господня!
— Добро пожаловать в мой мир, капитан, — поздравил кантемировца Чикинин и вытянул руку вдоль улицы: — Там дальше, у платформы, есть выходы к путям. Там пулеметы и ставьте. Кстати, там они и прикрыты будут сверху. Несколько точек можно на крышах гаражей оборудовать. В заборе шумозащитном, что поверху тянется, бойницы небольшие пробить и через них при необходимости открывать огонь.
