Хорошо бы отправиться на Гералию или Проксиму Центавра…
Из раздумий Трооста вывел сигнал тревоги. На визоре всплыл алый субэкран: «Поломка в вольере А4, угроза гибели животного».
Зверолов развернулся и побежал обратно. Явившись к месту аварии, он понял, что недооценил способности Дауканте к разрушению. Та каким-то образом запрограммировала пищевой раздатчик так, что тигроидам вместо мясных брикетов, эмулирующих мамонтятину, стали подаваться луковичные кольца. Причем в огромных количествах.
Троост быстро перехватил управление и все застопорил. Оцепеневшая Дауканте издала испуганный всхлип. Тигроиды, стоящие уже по колени в нарезанном луке, истошно хрюкали и фырчали. Резкий запах явно вызывал у них отвращение.
Троост застопил их и перевел в другой вольер. Регулярная уборка осуществляется в присутствии обитателей (обычно – пока те спят), но в данном случае проще будет сменить им квартиру. А изгаженный вольер подвергнуть глобальной санобработке, все стерилизовать и заново культивировать микрофлору.
Именно это Троост и поручил сделать Дауканте. А кроме того, дал в руки швабру и велел выдраить вольерные секции А, B, C и D.
Дауканте уныло шмыгнула носом. Она в первый же день полета спросила, что это за палка с щеткой стоит в углу. Иржичкова охотно разъяснила, что это специальная штрафная швабра.
Троост перенял эту привычку у отца – тот тоже в качестве наказания использовал общественно полезный труд без технических средств. Когда маленький Маартен приносил на кухню скорпиона или запускал ужей в бассейн, ему вручали этот старинный прибор, отключали дрона-уборщика и заставляли мыть полы во всем доме.
До самого вечера Дауканте таскалась по «Нимроду» с кислым лицом и шваброй. За свои двадцать три года она ни разу не убиралась вручную.
Бедняжка все еще продолжала возить по полу тряпкой, когда наступил закат. Ослепительно-желтое солнце Бахуса стало тускло-бордовым и принялось уползать за горизонт. Лежащий посреди плоской равнины «Нимрод» окрасился в серый цвет, приобретя сходство с туманным холмом.
В кают-компании было тихо и тепло. За видеокнами падал снег, которого отродясь не видали на Бахусе. Троост сидел за гобаном, проигрывая Пак Ёну очередную партию. Урс Таркас возлежал на кушетке, просматривая логи вольерной системы жизнеобеспечения. Иржичкова забралась с ногами в глубокое кресло и читала «Войну с армянами» Евгения Баженова. В последнее время она увлеклась военно-историческими мемуарами.
Время от времени Троост проверял, все ли в порядке у Петржелло. Профессор сейчас был в двухстах километрах к северу, снимал ночную жизнь тигроидного прайда. Сюжетной нитью своего фильма он решил сделать биографию одной особи – от рождения до смерти.
Конечно, реально снимать одного и того же тигроида не получится. Средняя продолжительность их жизни составляет двадцать-тридцать лет – при всей своей любви к искусству Петржелло не собирался так долго сидеть на Бахусе. Поэтому он отбирал на роль главного героя несколько актеров в разном возрасте.
– Троост, придумайте мне имя, – потребовал профессор при очередном сеансе связи.
– Вы хотите взять еще одно? – удивился зверолов.
– Нет, не буквально мне. Моему герою. Вы ведь придумываете клички своим питомцам?
– Не всем, только самым ярким индивидуальностям. И не я, а киперы. У меня с фантазией, честно говоря, не очень.
– Ну так попросите своих киперов. Хорошее имя, которое понравится зрителям. А то мне все какие-то банальности на ум приходят.
– Самец или самка? – уточнил Троост.
– Самец… или самка… или самец… еще не решил. Нет, решил. Самец. Придумывайте для самца.
Троост передал просьбу профессора Иржичковой, и та с ходу предложила назвать будущую кинозвезду Чингизом. Находившийся на громкой связи Петржелло сразу загорелся и заявил, что уже видит сюжет будущей картины. Становление царя! Покорение мира! Тигр над тиграми!
Волоча за собой швабру, в кают-компанию вошла Дауканте. Она наконец-то закончила с секцией D. В глазах девушки светилась неизбывная обида на окружающий мир. Когда она обучалась уходу за животными, за ошибки всего лишь снимали баллы.
Конечно, в школе животные были по большей части виртуальные, и лишь в старших классах начались живые. Потом годовая практика в Венерианском зоопарке – авалонский сектор, хельский… Будучи младшим кипером, да еще и новичком, Дауканте выполняла самые простые работы. Автоматика почти все делала сама, ей нужно было только подтверждать ее решения и осуществлять общий контроль.
И черт же ее дернул подать заявку на вакансию кипера на корабле-зверолове! Дауканте всегда хотелось повидать далекие планеты – по-настоящему далекие, на которые не ходят пассажирские звездолеты. Приключения, неизведанные миры…
Кто же знал, что в этих неизведанных мирах придется мыть пол тряпкой на деревянной палке?!
– Закончили? – прозвучал в ее инфе голос корабельного мозга. – Подсаживайтесь, посмотрите, как я разгромлю Трооста. Хотите следующую партию?
– Я не умею в это играть, – грустно ответила Дауканте.
– О, я вас научу. Го – самая простая игра в мире… и самая сложная, хе-хе…
– Не надо так торопиться, – рассеянно ответил Троост. – Еще ничего не кончено… Разница пока всего в пять очков…
