– Очко в вашу пользу.
– Я, – продолжила веденка, – рада быть здесь, потому что меня всегда интересовало, что происходит с куском мяса, который путешествует по пищеварительной системе, а эти ущелья напоминают мне внутренности.
– Надеюсь, вы не всерьез.
– Чего? – Она выглядела потрясенной. – Ну разумеется, нет. Брр.
– Вы точно чересчур усердствуете.
– Потому-то я и остаюсь не в своем уме.
Он вскарабкался на большую кучу мусора и протянул ей руку.
– Я рад, что мы здесь, потому что ущелья напоминают о том, как мне повезло, что я больше не в армии Садеаса.
– А-а, – протянула она, забираясь к нему на вершину.
– Его светлоглазые посылали нас сюда собирать всякую всячину, – продолжил Каладин, съезжая к подножию кучи с другой стороны. – И почти не платили за старания.
– Трагично.
– Можно сказать, – проговорил Каладин, когда она сошла с кучи мусора, – что эти крохи помогли многим не упасть на дно. Не считая меня.
Он ухмыльнулся, глядя на Шаллан.
Девушка непонимающе склонила голову набок.
– Дно. – Он взмахом руки показал на окружающее их ущелье. – Я же в итоге упал…
– Ох, клянусь бурей! Ты же не рассчитываешь, что мы это учтем. Ужасно получилось!
– Ну да. Простите. Моя мать была бы разочарована.
– Ей не нравились словесные игры?
– Нет, она их обожала. Просто разозлилась бы, узнав, что я этим занимаюсь, когда ее рядом нет, чтобы посмеяться надо мной.
Шаллан улыбнулась, и они продолжили путь в быстром темпе.
– Рада, что мы здесь, – сказала она, – потому что к этому моменту Адолин должен быть больным от тревоги за меня – и, когда мы вернемся, будет сам не свой от радости. Может, даже позволит поцеловать себя при всех.
Адолин. Ну да. Это испортило ему настроение.
– Надо бы нам остановиться, чтобы я дорисовала карту. – Шаллан бросила хмурый взгляд на небо. – И ты сможешь снова повопить, чтобы привлечь внимание наших вероятных спасителей.
– Похоже на то, – согласился Каладин, и она уселась, чтобы достать свою карту. Юноша приложил ладони рупором ко рту. – Эй, там, наверху! Кто- нибудь! Мы тут, внизу, увязли в дурных каламбурах. Пожалуйста, спасите нас от нас самих!
Шаллан хихикнула.
Каладин улыбнулся и вздрогнул, услышав в ответ какой-то звук. Был ли это голос? Или… погодите…
Трубный звук, похожий на одновременное пение нескольких горнов. Он становился все громче, приближаясь к ним.
А потом из-за угла с грохотом вывалилась громадная туша в панцире и с клешнями.
Ущельный демон.
Разум Каладина запаниковал, но тело двигалось само по себе. Он схватил Шаллан за руку, рывком поднял на ноги, и они вдвоем бросились бежать. Девушка вскрикнула, выронив сумку.
Каладин тянул ее за собой, не оборачиваясь. Он
Монстр снова издал оглушительный трубный клич.
Он почти их нагнал. Буря свидетельница – очень быстрая тварь! Каладин и не предполагал, что такая туша может двигаться с подобной скоростью. На этот раз они не могли его отвлечь. Тварь почти наступала им на пятки; Каладин чувствовал его прямо за…
Там.
Он рывком развернул Шаллан и запихнул в щель в стене. Когда тень уже нависала над головой, сам юркнул туда же, заставив веденку продвинуться поглубже. Девушка охнула, когда он прижал ее к какому-то мусору, щепкам и листьям, набившимся в щель во время паводков.
В ущелье стало тихо. Каладин слышал только тяжелое дыхание Шаллан и собственное сердцебиение. Они бросили почти все свои сферы на земле, где девушка собиралась порисовать. У него еще оставалось копье, его импровизированный фонарь.
Каладин медленно повернулся, заслоняя Шаллан собой. Она хваталась за него, и юноша чувствовал ее дрожь. Буреотец! Он и сам дрожал. Кэл развернул копье ради света и потихоньку двинулся в сторону расселины. Трещина была неглубокая, и его отделяло от выхода всего-то несколько футов.
