– Извинитесь перед Адолином за меня. На самом деле он мне в каком-то смысле нравится. Хороший человек. Не хороший светлоглазый, а… по- настоящему хороший. Я никогда не отдавал ему должное.
– Каладин…
– Шаллан, так будет правильно.
– По крайней мере, – сказала она, протянув руку над его плечом куда-то ему за голову, – возьми это.
– Взять – что?
– Это, – повторила Шаллан.
И призвала осколочный клинок.
72
Себялюбивые соображения
Каладин уставился на блестящий длинный меч, с которого капала роса после призыва. Вдоль всего лезвия шло несколько тоненьких линий, излучавших мягкое гранатовое свечение.
У Шаллан был осколочный клинок.
Он повернул голову к ней и щекой задел плоскость клинка. Никаких криков. Кэл застыл, а потом опасливо поднял палец и коснулся холодного металла.
Ничего не произошло. Пронзительный вопль, который раздался в его голове, когда он сражался вместе с Адолином, не повторился. Это показалось ему очень недобрым знаком. Хотя юноша не знал, в чем суть ужасного звука, тот, несомненно, был как-то связан с узами между Каладином и Сил.
– Откуда?.. – спросил он.
– Не важно.
– По-моему, очень даже важно.
– Не сейчас! Послушай, так ты возьмешь эту штуковину? Держать его так мне неудобно. И если я его уроню и отрежу тебе ступню, в этом будешь виноват ты сам.
Он колебался, глядя на отражение своего лица в металле. Кэл видел трупы, друзей с выжженными глазами. И всякий раз отказывался брать такое оружие, когда предлагали.
Но раньше это всегда происходило после битвы или, по крайней мере, на тренировочной площадке. Сейчас все было по-другому. Кроме того, он собирался не стать осколочником, но просто использовать это оружие, чтобы защитить чью-то жизнь.
Приняв решение, поднял руку и ухватил осколочный клинок за рукоять. По крайней мере, происходящее кое-что ему прояснило: Шаллан, скорее всего, не была связывателем потоков. Каладину казалось, что иначе девушка бы ненавидела этот клинок, как и он сам.
– Свой клинок не отдают другим, – заметил Кэл. – Согласно обычаю, такое позволено лишь королю и великим князьям.
– Отлично, – парировала Шаллан. – Можешь пожаловаться светлости Навани на то, что я веду себя до безобразия вульгарно и не соблюдаю протокол. А пока давай просто попытаемся выжить, прошу тебя!
– Звучит чудесно. – Он взвесил клинок в руке. Кэл мало что смыслил в таком оружии. Тренировка с учебным мечом не превращала его в мастера- мечника. К несчастью, от копья в сражении с такой большой и бронированной тварью вообще мало толку.
– Еще кое-что… – проговорила Шаллан. – Ты бы не мог все-таки на меня не жаловаться? Это была шутка. Не думаю, что мне вообще позволено иметь этот клинок.
– Мне все равно никто бы не поверил. Вы ведь побежите, верно? Как я и велел?
– Да. Но, если сможешь, пожалуйста, уведи монстра налево.
– Это в сторону военных лагерей, – сказал Каладин, нахмурившись. – Я собирался увлечь его глубже в ущелья, чтобы…
– Мне нужно забрать сумку.
Сумасшедшая женщина.
– Речь идет о наших жизнях. Сумка не важна.
– Нет, очень важна, – возразила веденка. – Она необходима мне, чтобы… Ну, рисунки, которые лежат внутри, демонстрируют узоры Расколотых равнин. Они понадобятся, чтобы помочь Далинару. Прошу, просто сделай так.
– Если смогу.
– Хорошо. И, э-э, не умирай, пожалуйста. Ладно?
Он вдруг осознал, как Шаллан прижимается к его спине всем телом, держится за него. Почувствовал ее теплое дыхание на своей шее. Она дрожала, и ему показалось, что в ее голосе слышатся и ужас, и восторг от той ситуации, в которую они попали.
