– Пусть идет, сынок, – со вздохом сказал Далинар. – Его репутации конец.
– Но ведь он убийца.
– И за это его будут судить по справедливости, – пообещал князь Холин, – когда я вернусь. Я не могу поместить его в тюрьму – осколочники выше этого, и он в любом случае способен проделать выход отовсюду. Осколочников либо казнят, либо оставляют на свободе.
Каладин обмяк, и Лопен подскочил с одной стороны, поддерживая своего капитана, в то время как с другой его подхватил Тефт. Он чувствовал себя опустошенным.
«Иногда за высшее благо приходится платить жизнями…»
– Спасибо, что поверили мне, – поблагодарил Каладин Далинара.
– Порой я прислушиваюсь к тому, что мне говорят, солдат, – ответил великий князь. – А сейчас марш обратно в лагерь, я приказываю тебе отдохнуть.
Кэл кивнул.
– Сэр, берегите себя.
Холин мрачно улыбнулся.
– Постараюсь. По крайней мере, теперь у меня есть оружие сразиться с убийцей, если он появится. С учетом того, что в последнее время вокруг так и мелькают осколочные клинки, я решил, что не стоит упускать возможность обзавестись своим. – Он прищурился и повернулся к востоку. – Даже если обладать им почему-то кажется… неправильным. Это странно. Разве с ним что-то не так? Наверное, я просто скучаю по старому мечу.
Далинар позволил клинку исчезнуть.
– Ступай, – велел он и направился обратно к своему ришардиуму, где великий князь Ройон с потрясенным видом уставился вслед Амараму, удалявшемуся в сопровождении своих пятидесяти гвардейцев.
Да, над войском, присоединившимся к походу Далинара, и впрямь развевалось знамя Аладара. Садеас разглядел его в подзорную трубу.
Он ее опустил и довольно долго сидел в молчании. Так долго, что его гвардейцы и даже жена забеспокоились. Но для этого не было причин.
Садеас подавил свое раздражение.
– Пусть они там сдохнут, – бросил он. – Все четверо. Йалай, составь для меня отчет. Я желаю знать… Йалай?
Жена вздрогнула и посмотрела на него.
– Все в порядке?
– Просто задумалась, – рассеянно проговорила она. – О будущем. О том, что оно принесет. Нам.
– Будущее принесет Алеткару новых великих князей, – отрезал Садеас. – Составь отчет о том, кто из наших вассалов подойдет, чтобы занять места павших в походе с Далинаром. – Он отдал подзорную трубу гонцу. – И мы ничего не будем делать, пока они не сдохнут. Похоже, Далинар все-таки примет смерть от рук паршенди. Аладару желаю того же, а вся компашка пусть катится в Преисподнюю.
Он тронул коня и продолжил верховую прогулку, демонстративно повернувшись спиной к Расколотым равнинам.
77
Доверие
Четыре армии хлынули на плато, словно река, внезапно прорвавшая дамбу. Шаллан наблюдала за этим из седла, взволнованная и встревоженная. Ее небольшая свита включала Ватаха с солдатами, а также Марри, горничную. Газ заметно опаздывал, и Ватах клялся, что понятия не имеет, куда тот подевался. Возможно, ей следовало получше разобраться в сути долгов Газа. Она была так поглощена другими вещами… вот буря, если бывший дезертир исчезнет, что она будет чувствовать?
Придется с этим разобраться позже. Сегодня она превратилась в часть чего-то неимоверно важного – истории, начавшейся много лет назад, когда Гавилар и Далинар впервые отправились в охотничью экспедицию в Ничейные холмы. Пришло время заключительной главы – миссии, которая докопается до истины и определит будущее Расколотых равнин, паршенди и, возможно, всего Алеткара.
Шаллан в нетерпении пришпорила лошадь. Мерин пошел – тихонько, как ни старалась она его расшевелить.
Буря бы побрала это животное!
Адолин верхом на Чистокровном рысью приблизился к ней. Жеребец был совершенно белым – не сероватым, как некоторые лошади, но на самом деле белым. То, что у ее жениха скакун оказался крупнее, было откровенной несправедливостью. Она ниже ростом, так что ей полагалось сидеть на более высокой лошади.
– Ты нарочно дал мне медленного коня, – пожаловалась Шаллан. – Верно?
